Последнее «долго и счастливо»

– Он умер так же, как моя мать, когда узнала, что ей никогда не видать любви, – ответила Софи, отпихивая Агату локтем. – Злые души никогда не находят счастья. Об этом в школе Зла рассказывают на самом первом уроке. Злые души всегда остаются в проигрыше.

– Я не позволю, чтобы такое случилось и с тобой тоже, – поспешно заверила ее Агата.

– В самом деле? Думаешь, что ты, Тедрос и я будем счастливы втроем? Другими словами, я буду при вас кем-то вроде злой собачки? – сердито прошипела Софи, двинувшись дальше вдоль могил. – Ты что, совсем не въезжаешь? У меня душа в лоскуты разодрана! Я запуталась, наделала ошибок, стала больной на голову, прогнила насквозь, как старый пень! Я сломлена. Мне никогда не найти такой любви, как у тебя, и я никогда не смогу стать по-настоящему счастливой. Все эти годы я хотела быть похожей на мать – на такую мать, какой я ее себе представляла. На ангела Добра и света. А на самом деле оказалось, что я всю жизнь была такой же, как она. Настоящая она. Недостойной любви и плохой, плохой, плохой до самого донышка своей души.

– Ты не она, – сказала Агата, идя вслед за Софи. – Как раз если заглянуть в глубину твоей души, то становится ясно, что ты ничуть на нее не похожа…

– Ты что, глухая или как? Ты слышала ее историю? – вспыхнула Софи, ускоряя шаг. – Я стала твоей подругой, чтобы попасть в школу и получить своего принца, точно так же как моя мать подружилась с Онорой, чтобы заполучить моего отца. В поисках любви я использовала все возможные трюки, но в итоге никакой любви не нашла, добилась лишь того, что стала ненавидимой и одинокой, а все, за чем я гналась, досталось моей лучшей подруге. И я, как моя мать, закончу, наверное, в этой Ледяной Тюрьме, рядом с трусами, у которых не хватило духа даже на то, чтобы признать себя Злыми! – она обернулась к Агате и добавила, задыхаясь от ярости: – Поэтому лучше поверь заранее, что если только я сумею выбраться отсюда, я сделаю все, чтобы сохранить свою единственную любовь. Вы говорите, что мой избранник исчадие ада и воплощение Зла? А мне плевать на это! Чтобы удержать его, я пойду на все. На все, ты слышала?

Вам!

По тюрьме разлетелся высокий звук, напоминающий звон стеклянного колокольчика. На укрепленных рядом с гробницами стальных пластинках зажглись, замигали яркие голубые стрелки, указывая на одну, осветившуюся изнутри ледяную могилу, передняя стенка которой волшебным образом распахнулась.

В спрятанных на стенах и потолке динамиках зазвучал записанный когда-то голос леди Лессо:

– Выход для учеников открыт. Просьба покинуть тюрьму вместе со своим классом и вернуться в школу. Выход для учеников открыт. Просьба покинуть тюрьму вместе со своим классом и вернуться в школу…

«А теперь идите и откройте дверь», – вспомнила Агата последние слова Садера.

Наверное, профессор наложил заклятие, которое должно было открыть выход, как только они окажутся достаточно близко от него.

Софи уже летела со всех ног к ярко освещенной могиле.

– Постой, Софи! – крикнула Агата, бросаясь следом за ней. Она не даст, не должна дать ей уйти к Рафалу…

Но Софи уже вошла в пустую могилу, пробив фальшивую снежную заднюю стенку гробницы. Агата попыталась схватить Софи за плечи, но та дернулась в сторону и вырвалась, а Агата потеряла равновесие и пролетела сквозь холодную стенку.

Вылетев наружу, Агата стряхнула налипшие на ресницы снежинки и увидела, что попала в темный сырой туннель, плавно уходящий вверх. Софи была уже далеко впереди, почти у самой двери в конце туннеля. Агата бросилась догонять, слыша в тишине учащенное дыхание Софи и поскрипывание ее кожаного комбинезона. Софи никак не могла справиться с дверной ручкой. Потеряв терпение, она навалилась на дверь плечом, сзади налетела Агата, толкнула. Дверь застонала, заскрипела, распахнулась, и обе девушки вывалились наружу…

Падая, Агата сильно приложилась головой о каменный пол, а когда сумела – не без труда – подняться на колени и открыть глаза, Софи успела исчезнуть. Агата осмотрелась вокруг. Она оказалась в большой пустой комнате, слабо освещенной зеленым светом зажженной на потолке лампы. Агата вспомнила, что уже была здесь.

И называется это место музеем Зла.

Она двинулась к входной двери музея, чтобы не дать Софи уйти далеко вперед…

Тишину нарушило резкое шипение, и Агата замерла на полушаге.

Медленно обернувшись, она увидела маленькую темную фигурку, свернувшуюся на полу под последней картиной Садера, на которой он изобразил Гавальдон.

– Потрошитель?!

Лысый, покрытый складками кот вновь зашипел, потом взглянул своими янтарными глазами на картину Садера.

Агата подбежала к Потрошителю, взяла на руки…

Кот сильно укусил ее за запястье, Агата вскрикнула и выронила его. Потрошитель снова обернулся к картине Садера и уставился на нее.

Все связанные с котом вопросы, например как он попал в школу, где пропадал последние несколько недель или что он делает в музее Зла, вылетели у Агаты из головы, потому что сейчас Потрошитель хотел… нет – требовал, чтобы она посмотрела на картину. Агата наклонилась ближе к полотну и все поняла.