Последняя из древних

Накануне утром Дочь и Струк поели и задремали на дереве. После того как солнце на небе сдвинулось на ширину пальца или около того, она разбудила Струка, и они снова отправились добывать пищу. Дочь была хорошей добытчицей. Пусть они были на чужой земле, навыки, которым ее научила Большая Мать, пригодились. Но чтобы таким образом прокормить их тела, особенно большое тело с беременным животом, Дочери приходилось трудиться все время, когда она не спала. Будь у нее большой кусок мяса для жевания, ей хватило бы сил, чтобы построить крепкое укрытие, приготовить лампы на зиму и сделать несколько орудий, чтобы у них был полный набор.

А пока она падала в изнеможении в конце каждого дня. Еда, которую она находила, давалась тяжело по сравнению с количеством сил, которую она получала от нее. Ночью сновидения семьи не заполняли длинных, тихих полос тьмы между ее снами. Вместо семейного уюта она думала только о мясе. Хотелось вгрызться в сердце зубра. Она бы прижала рот к вене и вернула себе силы. Но мясо, как и радость, было для сильных. Она не была главным хищником этой земли.

И даже сезон оборачивался против нее. Деревья окрасились в цвета осени и сбросили листья на землю, будто выдохнули воздух. Небо казалось синее на фоне ее кожи. Грунт начал утрамбовываться под ее ногами, готовясь к зимним бурям. И все это напоминало ей о мясе зубра. Поэтому в этот день Дочь и оказалась за валуном у переправы на земле своей сестры. Вместе со Струком, благополучно взобравшимся на ветку смотрового дерева, она ждала. Кажется, удача. Щелчок. Звук. Где? Дочь приподняла верхнюю губу, чтобы почувствовать жар в воздухе. Она дернула головой вправо, навострив одно ухо. Вдалеке она увидела нос зубра, торчащий из зарослей. Потом зверь забеспокоился и понесся по мелкому озерцу брода, где вода в самом глубоком месте доходила ему до колен. Его копыта вязли в толстом слое ила, но переправа была легкой. На широком участке воды было много мест, где животные могли войти и выйти. С переправы зубр поскачет на бескрайние просторы равнин, где она никак не сможет его преследовать.

Дочь почувствовала топот на расстоянии. Воздух вздымался, гремели копыта. Знакомый запах зубриного навоза облаком клубился впереди стада. Да, стадо бежало к броду. Зверей было немного – столько, сколько можно сосчитать на пальцах обеих рук, – но все же это было стадо.

Любимая четвероногая еда Дочери двигалась в ее направлении, но проблема была в скорости. Зверь такого размера расходует большое количество энергии, нужной для бега, только при крайней необходимости. Звери убегали не просто так. Кто-то – какой-то хищник – преследовал их. Животные начали пересекать реку, и вскоре она почувствовала запах: волки.

– Ароо, – крикнула она, предупреждая Струка об опасности.

Волки, как правило, бродили по землям, где не было семей. Земля ее семьи была слишком холмистой и пересеченной для волков. Хотя она почти не имела с ними дела, в ней жила наследственная неприязнь к ним. Семья считала волков слишком шумными, они излишне громко лаяли, настоящие каркуны. Волки редко бросали вызов семье, но нападали на зверей, на которых иногда охотилась семья. Семья не уважала волков и полагала, что они охотятся такими большими стаями, потому что у них слабые челюсти. Крупную добычу им удавалось убить только потому, что они использовали все зубы стаи, чтобы медленно рвать и раздирать шкуру зверя. Волки были недостаточно сильны, чтобы держаться за свою территорию. Вместо того чтобы жить оседло и быть хозяевами на своей земле, они пребывали в вечном беспокойстве и движении.

Со своего места Дочь чуяла запах их дыхания и постоянный страх, в котором они жили. Она сморщила нос, увидев, как вожак метнулся к броду. Он был серым, с клочковатой, пятнистой шерстью, глаза были скошены от недоверия ко всему живому на земле. Она щелкнула языком, но Дикого Кота уже давно след простыл. Он спрятался в полый изгиб дерева.

– Ароо, – прорычала она.

Она не боялась волков, но понимала, что с ее животом от них следует держаться подальше. Она подошла к смотровому дереву, и Струк начал карабкаться выше, чтобы освободить для нее место. Она быстро догнала его и подождала, пока он долезет до следующей ветки. Он двигался медленно, и на миг она усомнилась, здоров ли он. Но эта беспокойная мысль тут же сменилась другой. Взобравшись на дерево, она упала в собственных глазах. Ведь волки слабее, а она дала им повод злорадствовать, что они обратили семью в бегство.