Последняя надежда обреченных

– Просто не смотри, – посоветовала Олеся. – Не волнуйся, я хорошо вожу!

Рита подумала, что перестанет сомневаться в профессионализме подруги только тогда, когда они доберутся до места живыми!

Когда впереди показалась знакомая кипарисовая аллея, Рита немного расслабилась: они подъезжали к дому Кенана. Она взглянула на часы: Олеся доставила их меньше чем за три часа с четвертью! Возможно, они успеют перехватить Надю?

Припарковав «Тойоту» в нескольких десятках метров от дома, чтобы ее не было заметно с подъездной дорожки, женщины направились в сторону заднего входа. Проходя мимо парадного подъезда, они увидели автомобиль Олеси, стоящий прямо напротив дома. Значит, Надя-таки успела добраться раньше. Конечно, они не сразу среагировали на стук двери, а потом потратили кучу времени на записку и прослушивание автоответчика!

– Смотри, – сказала Олеся, толкая Риту в бок. Она проследила за пальцем подруги и увидела, что та указывает на окно второго этажа, в котором горел свет. – Это спальня Али.

В окне вырисовывались два женских силуэта.

– Вроде все нормально? – добавила Олеся. У Риты создалось такое же впечатление.

– Пошли?

Женщины тихо вошли через заднюю дверь, которая оказалась открыта. Повсюду царила темнота.

– Похоже, слуг в доме нет, – прошептала Олеся.

Они поднялись на второй этаж, стараясь не оступиться в кромешной тьме. Хорошо, что Олеся знает дом Кенана и расположение комнат, подумала Рита. Войдя в коридор, они обе увидели, что из-под одной двери просачивается неяркий свет: видимо, там горел ночник. Олеся толкнула дверь, и они оказались в маленькой, но уютной комнате. С первого взгляда становилось очевидно, что это – детская. На стенах красовались обои с зайчиками и мишками, вдоль стен лежали плюшевые игрушки и резиновые мячики, а у окна стояла детская кроватка.

Находящиеся в комнате женщины испуганно обернулись на звук открывающейся двери, и Рита встретилась глазами с Надей. Поняв, кто это, Надежда радостно улыбнулась и бросилась к Рите и Олесе со словами:

– Девочки! Простите, ради бога, я плохо поступила, но у меня не было выхода…

– Мы все знаем, – сухо прервала ее Олеся. – Прослушали сообщение Зюбейде.

Рита тем временем с интересом рассматривала девушку, на руках у которой мирно спал маленький мальчик. За время пребывания в Турции она повидала немало местных женщин. Среди них встречались и красивые, и заурядные, и страшненькие. Зюбейде Сезер относилась к последней категории. Она была маленького роста, и ей приходилось смотреть на Олесю и Риту снизу вверх. Даже Надежда оказалась выше ее, хотя Рита считала ее миниатюрной. Возраст девушки определялся с трудом, но ей было не больше двадцати пяти – двадцати семи лет. Маленькое невыразительное личико имело треугольную форму, а нос, слишком массивный для такого крохотного лица, нависал над короткой верхней губой. Правда, у Зюбейде оказались шикарные волосы цвета воронова крыла, очень длинные, а также большие серые глаза, но даже самый доброжелательный критик не назвал бы девушку хоть сколько-нибудь привлекательной.

Олеся заговорила с Зюбейде по-турецки. Та отвечала односложно, с испугом поглядывая в сторону Риты.

– Надо уходить! – сказала Олеся. – Она говорит, что Кенан вернется не раньше утра, но чем скорее мы уберемся, тем лучше. Она просит не привлекать полицию.

– Это решать Мехмеду-Али, – покачала головой Рита. – Мы, со своей стороны, обещаем ничего не предпринимать, но последнее слово – за главой семьи. Кенан слишком далеко зашел, и я сомневаюсь, что дело удастся спустить на тормозах.

– Бери мальчика, Надя, – скомандовала Олеся.

Молодая женщина подчинилась беспрекословно. Она взяла спящего Али из рук Зюбейде, все трое спустились в холл, в то время как Зюбейде остановилась у перил, безучастно глядя им вслед.

– Какая встреча! – услышала Рита мягкий, вкрадчивый голос, говорящий по-русски с сильным акцентом. Он доносился из большого кресла с высокой спинкой, стоящего напротив камина. Человека, сидящего в кресле, видно не было, но Рите не составило большого труда догадаться, кто это.

– Кенан! – пробормотала Олеся.

Человек встал и повернулся к женщинам. У Нади вырвался сдавленный крик.