Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1

Я лежал в гостиничном номере на узкой и неудобной кровати, ощущая себя человеком, выпавшим из привычного ритма жизни. Я копался в себе и своей жизни. Готовился к разговору с Мариной об ее отце, а значит, и о себе. О своей жизни до нее, хотя часть моей биографии ей уже знакома, пусть даже меньшая. Появилось странное ощущение: я словно исчез из собственных воспоминаний. Некоторые эпизоды, беспорядочные и неясные, вспоминались, но так, будто излагал их кто-то другой, а не я. Помню города, страны, дома и площади, помню погоду и людей, но не помню себя, не вижу, не узнаю. Я сам для себя незнакомец, мимо которого можно пройти, не узнав. Есть такое выражение у англичан – «sense of absence», то есть чувство собственного отсутствия. Да, это про меня.

Я продолжаю жить наугад, будто все еще готовлюсь жить по-настоящему: ни дома, где бы я хотел поселиться со своей любимой, ни Родины, готовой меня принять, ни стабильной работы. Деньги… они вроде бы есть, но не настолько их много, чтобы стать уверенным хозяином своей судьбы. Я даже не предполагаю, что может случиться со мной в ближайшие дни, хотя бы завтра. До сих пор, после стольких лет, я не сумел окончательно привыкнуть к своему новому лицу. Все время кажется, что Марина видит меня прежним, молодым, улыбающимся. К ее новому облику я тоже не привык, и нередко, когда она не замечает, рассматриваю ее, словно вижу впервые.

Но соображаю я, к счастью, пока что четко. Теперь-то я понял, что задание, которое я выполнил в России, по существу стало заменой смертного приговора мне и Марине. Я выполнил его, но возвращаться в Израиль нельзя. То , что я теперь знаю благодаря старикану, не должно быть известно ни Рафи, ни Кею. А как поступить с самим Альвенслебеном? Ведь это он рассказал мне о секретном оружии… Предать старика я не мог. Он говорил, что обязательно объяснит, какая роль отводится мне в планах этих таинственных Хранителей. Если честно, то все мои новые знания тесно смыкаются с тем, о чем я думал, читая книги по Каббале и беседуя с рабби. Жаль, что я не понимаю, зачем Альвенслебену нужен не только я, но и Рафи. Но я найду выход. Найду…

В размышлениях прошло несколько часов. Спать не хотелось. Время шло к полуночи, и я решил отправиться в «Мираж», благо ночь весьма подходила для похода в это злачное место. Хушбу (или Файяда, как его теперь звали) я нашел быстро, правда, пришлось преодолеть два кордона недружелюбно настроенных ребят, пока меня, предварительно обыскав, подпустили к нему. Охрану себе Ибрагим организовал вполне профессионально. В первом ее круге стояли те, кто в случае неприятностей получат пулю вместо него. Они окружали Ибрагима настолько плотно, что постороннему человеку приблизиться к нему не предоставлялось возможным. Второй круг – не хуже первого. Эти парни в случае покушения тоже могут отразить атаку, и тоже только приняв удар на себя. И наконец, к третьему кругу относились все, кто охранял казино снаружи, просвечивая цепким взором всех входящих в здание, особенно направляющихся на третий, административный, этаж. Когда мне наконец-то удалось добраться до Ибрагима, он встретил меня колючим, пронизывающим взглядом.

Благодаря описанию из архива Альвенслебена, я узнал Хушбу сразу: высокий, худощавый, под глазами мешки, видимо, из-за постоянного недосыпания. Не отходя ни на шаг, его постоянно сопровождала высокая, смуглая темноволосая женщина с миндалевидными карими глазами, какие обычно бывают у восточных красавиц. У нее были высокие скулы и прямой ровный нос. Темное платье выгодно оттеняло подтянутую стройную фигуру. Она постоянно поглядывала на Хушбу, и в ее глазах читалась фанатичная преданность. А он смотрел на меня. От такого взгляда, надо сказать, у любого человека похолодеет внутри. Глаза его казались неживыми, лицо – зловещим, безжизненным, весь он был словно теплокровное орудие для убийства. Такого врага я бы точно иметь не хотел. Этот не сдастся, станет биться до последнего, чтобы уничтожить как можно больше тех, кого он считает врагами. Сразу стало понятно, почему Хушбе так легко удается сбор денег: если он прикажет платить, навряд ли кто откажется.

Хушба довольно долго разглядывал меня, прежде чем произнести первую часть пароля. Я произнес вторую. Услышав правильный отзыв, он слегка расслабился, но все равно находиться рядом с ним было невыносимо тяжело и неприятно. Хотелось поскорее получить наличность и как можно быстрее улететь в Аргентину. Но он не торопился. Начал задавать вопросы, видимо, почувствовав во мне новичка. Но я не поддался; отвечал коротко и грубо, демонстрируя, что не его это собачье дело – узнавать подробности моей биографии. Затем он предложил выпить, но я отказался. Он стал настаивать. Пришлось опрокинуть несколько рюмок. Когда Хушба решил, что с меня хватит, он повел меня наверх. Его пассия последовала за ним. За дверью с вывеской «Директор» находился кабинет, достаточно большой и хорошо обставленный. В углу стоял огромный тяжелый сейф.