Последние дни наших отцов

Они хохотали, очумев от радости, а потом долго шли вдоль мола, утопая в бесконечном потоке слов. Кто с февраля бывал в Лондоне? Никто. А Лора? А ребенок? Они ничего не знали. Им хотелось скорее вернуться, скорее снова увидеть всех, по кому скучали, они задавали друг другу давно мучившие их вопросы. Они провели вместе вечер и решили не расставаться и на ночь. Кей оставил своих товарищей и пошел с Толстяком и Клодом в маки. Там было прекрасно: вокруг никого, теплые летние сумерки напоены ароматом сосен, в тишине слышалось лишь стрекотание цикад и кузнечиков.

– Неплохо тут у вас, – сказал Кей.

– Это наш райский уголок! – заявил Толстяк, гордый произведенным на Кея впечатлением.

Клод показал Кею, где разместились партизаны, представил ему Трентье. Теперь Юг был свободен, многие бойцы разошлись по домам, но верный Трентье со своими людьми продолжал патрулировать окрестности: наблюдал за населением и охотился за вероятными коллаборационистами.

Когда они проходили мимо ручья, Толстяк запустил руки в воду и вытащил железную бутыль.

– Хочешь моей водички, Кики? Холодная, весь день в ручье. Лучшая вода во Франции.

Кей церемонно отпил несколько глотков редкой воды. Потом они разожгли костер, шумели, возились, а в сумерках весело поели консервов из котелков. И говорили, говорили без устали. Клод раздобыл немного спиртного. Они выпили за свободу Франции, за свое возвращение в Лондон, за скорое, как они надеялись, окончание войны, за начало новой жизни. Позже Толстяк уснул у костра, сопя от удовольствия: теперь здесь был Кей, и он чувствовал себя в полной безопасности. Сегодня ему точно не будут сниться кошмары. Клод накрыл его одеялом.

– И что с ним теперь делать? – прошептал он. – “Наш райский уголок”, как он сказал…

Кей улыбнулся:

– Да ладно. Разберемся с ним как-нибудь.

Клод смотрел на счастливого спящего друга.

– Кей, мне надо тебе сказать…

– Что?

– Пэл… он ведь был здесь, в маки, до того, как уехал в Париж.

– И?

– Прибыл сюда, сказал, что чувствует опасность и что хочет съездить в Париж… А потом его схватили…

– Думаешь, предатель?

– Да.

– Кто?

– У меня несколько зацепок, но, по-моему, самая серьезная – один тип по имени Робер, боец маки. Он встречал Пэла, когда тот прилетел, он же отвез его на вокзал в Ницце. Он знал про Париж. И, по-моему, он что-то мухлюет с воздушными поставками. Не удивлюсь, если проворачивает делишки с бошами.

– Серьезные обвинения… Мы должны быть уверены.

– Знаю.

– А еще какая у тебя зацепка?

– Эмон, он тоже партизан.

Кей задумался.

– Давай-ка за ночь все обмозгуем, – предложил он.

Все трое провели ночь вместе, у костра. Наутро Клод с Кеем решили провести более тщательное расследование. Они отделались от Толстяка, поручив ему какое-то долгое и вполне бесполезное дело, и пошли искать Эмона. Кей допрашивал его почти час, лицом к лицу, глядя прямо в глаза, – вид у него в форме был очень внушительный.

– Не он, – сказал Клоду, закончив допрос. – Славный малый, никаких сомнений.

– Я так и думал.

– Перейдем ко второму, к Роберу этому. Где его найти?

– Он живет не здесь. В соседней деревне.

– Пошли допросим.

– А если это тоже не он?

– Значит, будем копать дальше. Никаких послаблений предателям.

Кюре согласился.

Они пустились в путь. Деревня находилась примерно в часе ходьбы от партизанского отряда. Двое мужчин с револьверами и повязками на рукавах, в военной форме, привлекли в деревне общее внимание. Нужный дом стоял немного на отшибе: маленькое жилище из камня и бревен, рядом пристройка – автомастерская. И еще три домика неподалеку. Они постучались, им открыл мальчик лет десяти.

– Привет, парень. Папа дома? – спросил Клод.

– Нет, мсье.

– В гараже?

– Нет, мсье.

– Ты тут один?

– Да, мсье.

– А когда папа вернется?

– Позже, мсье. Заходите, если хотите.

– Нет, сынок, мы еще придем. Спасибо.

Клод и Кей отошли на несколько шагов. Было уже жарко. Кей ткнул пальцем в мастерскую:

– Он механик, что ли, твой Робер?

– Вроде того.

Они подошли к мастерской, заглянули в пыльные окна. Внутри никого не было.

– Зайдем посмотрим, – предложил Кей.

– Чтобы что?

– Чтобы посмотреть.

Кей огляделся – вокруг никого. Дом стоял в стороне от дороги, скрытый от чужих глаз. Кей точным ударом ноги выбил замок. Так их учили в Бьюли: замки открывают не отмычкой и не шпилькой. Их попросту выбивают.

Внутри все было завалено железными листами. Они открыли несколько ящиков, приподняли там и сям замасленные тряпки. Ничего. Вдруг Клод подозвал Кея и показал ему кусачки:

– Это из инструментов, поставленных Лондоном.

Кей, помрачнев, кивнул. Они стали обшаривать каждый угол: нашли инструменты и продовольственные пайки. Снаряжение УСО, исчезнувшее со склада маки, оказалось здесь.

– Что ж, по-моему, теперь сомнений не осталось… – пробормотал Клод.

* * *

День клонился к вечеру. Они прятались в зарослях уже много часов. В полдень вернулась жена Робера с другим сыном, лет пяти-шести. Но сам Робер не появлялся.

– Думаешь, прознал, что мы тут? – спросил Клод. – Наверняка ему сказали, что в деревне люди в форме, вот он и перепугался.

Кей выругался.

– Не хватало еще, чтобы он утек в Берлин с колонной бошей.