Последние дни Помпеи

– О, прекрати свои комплименты! – воскликнула Юлия. – Мне в самом деле нужно какое-нибудь привораживающее средство, и я надеялась на твое искусство…

– Прелестная незнакомка, – возразил Арбак с оттенком презрения, – любовные чары не принадлежат к числу секретов, которые я изучал долгие ночи.

– А! Ну, в таком случае, извини меня, великий Арбак, и прощай!

– Постой, – остановил ее Арбак.

Несмотря на страсть к Ионе, красота посетительницы задела его за живое, и не будь он в таком расслабленном состоянии, он, может быть, попытался бы утешить красавицу иными средствами, а не ухищрениями волшебства.

– Постой! Хотя я и признаюсь, что не занимаюсь колдовством с его зельями и чарами, я предоставляю это людям ремесла, однако, в ранней молодости, увлекаясь красотой, я не раз прибегал к этим чарам для самого себя. Я могу дать тебе полезные советы, если ты будешь со мной откровенна. Судя по твоей одежде, ты еще не замужем?

– Нет, – отвечала Юлия.

– И, может быть, пользуясь дарами фортуны, желаешь подцепить богатого жениха?

– Я богаче того, кто пренебрегает мною.

– Странно, очень странно! И ты любишь того, кто тебя не любит?

– Не знаю, люблю ли я его, – отвечала Юлия надменно, – знаю только, что я хочу восторжествовать над соперницей, хочу видеть этого человека у ног моих, хочу, чтобы он презирал ту, которую предпочел мне.

– Желание вполне естественное и достойное женщины, – сказал египтянин тоном слишком серьезным, чтобы в нем можно было заподозрить иронию. – Еще одно слово, чудная девушка, – можешь ты доверить мне имя твоего возлюбленного? Неужели он из Помпеи? Помпеец не пренебрег бы богатством, если б даже был слеп к твоей красоте…

– Он родом из Афин, – отвечала Юлия, опустив глаза.

– А! – воскликнул египтянин с горячностью, и кровь прилила к его щекам. – Здесь, в Помпее, один только афинянин, молодой и благородный. Ты говоришь о Главке!

– О, не выдай меня! Это он!

Египтянин откинулся на спинку кресла, устремив рассеянный взор на потупленное лицо купеческой дочери, и думал про себя: не может ли пригодиться ему, для его личной мести, эта беседа, которую он до сих пор вел полушутливо, забавляясь суеверием и тщеславием своей посетительницы?

– Я вижу, что ты не можешь помочь мне, – сказала Юлия, обиженная его продолжительным молчанием, – по крайней мере, храни мою тайну. Еще раз, прощай!

– Госпожа! – вскричал Арбак пылким тоном. – Твоя просьба тронула меня, я готов исполнить твое желание. Выслушай меня: сам я не впутывался в эти мелочные тайны колдовства, но я знаю кое-кого, кто этим занимается. У подножия Везувия, не дальше мили от города, живет могущественная чародейка. Ночью, в новолуние, при росе, она собирает травы, обладающие способностью приковывать любовь на веки вечные. Ее искусство может привести твоего возлюбленного к ногам твоим. Пойди к ней и назови только имя Арбака, – она боится его и даст тебе самые верные зелья.

– Увы! – возразила Юлия. – Я не знаю дороги к жилищу этой волшебницы, и как ни короток туда путь, он все-таки слишком далек для девушки, украдкой отлучающейся из отцовского дома. Вся местность заросла диким виноградом и изрыта опасными пещерами. Я не решусь взять постороннего человека в провожатые: репутацию женщины моего круга так легко запятнать, и хотя мне все равно, если узнают, что я люблю Главка, но мне не хотелось бы, чтобы подумали, будто я хочу добиться его любви при помощи волшебных чар.

– Мне надо бы еще три дня, чтобы окончательно поправиться, – сказал Арбак, вставая и расхаживая по комнате (словно пробуя свои силы), но медленными, неверными шагами, – тогда я мог бы сам сопровождать тебя. Ты должна подождать.

– Но скоро свадьба Главка с этой ненавистной неаполитанкой.

– Свадьба!

– Да, в начале будущего месяца.

– Так скоро? Ты наверное знаешь?

– Я слыхала от ее собственной рабы.

– Этому не бывать! – с жаром воскликнул египтянин. – Не бойся, Главк будет твоим! Но когда ты получишь зелье, как ты воспользуешься им?

– Мой отец пригласил Главка и, кажется, неаполитанку также на пир, назначенный на послезавтра, тогда я буду иметь случай влить снадобье в кубок грека.

– Пусть будет так! – И глаза египтянина сверкнули такой дикой радостью, что Юлия задрожала и потупилась под их взглядом. – Завтра вечером прикажи подать носилки, ведь у тебя есть носилки в твоем распоряжении?

– Конечно, есть, – отвечала Юлия, кичась своим богатством.

– Так прикажи подать носилки: милях в двух от города есть увеселительное заведение, посещаемое богатыми помпейцами, оно славится своими роскошными ваннами и красивыми садами. В виде предлога ты можешь сказать, что отправляешься туда, и там я встречу тебя у статуи Силена в роще, прилегающей к саду, встречу непременно, – хотя бы больной и даже умирающий, – и сам провожу к колдунье. Мы выждем, пока взойдет вечерняя звезда и пастухи загонят стада коз. Тогда сумерки скроют нас, и мы никого не встретим на пути. Ступай домой и не беспокойся. Арбак, египетский чародей, клянется самим адом, что Иона никогда не будет женой Главка!

– И что Главк будет моим, – прибавила Юлия, доканчивая недосказанную фразу.