Последние страницы моей жизни (СИ)

Раннее утро. Ещё даже бабушка не проснулась, она та ещё ранняя пташка, а я уже не спал. Лежал в постели и думал о том, как все удивятся, и сразу начнут дружить. Больше никто не обзовет меня, ведь я буду, как и все. А если они еще позовут меня играть в футбол — я стану самым счастливым! Только бабушка проснулась, я встал следом. Она поставила чайник, достала из шкафчика сушки и насыпала их в вазочку, стоящую на столе. Следом встала и мама. Она не могла лежать, видя как я, путаясь в пуговках, пытаюсь застегнуть рубашку. На ее лице были полосы от подушки, сонный взгляд смотрел на меня с особой любовью, спутанные волосы небрежно топорщились во все стороны.

— Спал бы еще, — тихо проговорила она, подкатывая рукава на моей рубашке.

— Я хочу скорее пойти в школу! Представь, как все удивятся моему новому костюму!

Мама рассмеялась, потрепала меня по голове и ушла на кухню. Еще час я сидел, как на иголках, ожидая, когда меня уже отпустят в школу.

Шел до школы быстрым шагом, стараясь поскорее до неё добраться, а это было не так близко, как казалось на первый взгляд. В класс влетел на всех парах. Осмотрелся — только Наталья Олеговна и ее Ванька. Он всегда был самым первым, потому что приходил в школу вместе со своей мамкой. А еще он часто рассказывал, что по утрам он сидит в учительской с учителями и пьет чай. Не знаю насколько это правда.

Пройдя к своему месту, я достал из портфеля учебник, дневник ручку и сел. Все молчали, а я ждал, когда же все соберутся. Следом пришли девчонки-отличницы, затем близнецы Агапкины, а потом уже и все остальные. Но на перемене никто не заговорил со мной. Урок прошел скучно. Наталья Олеговна что-то монотонно рассказывала. За окном шёл дождь. Все зевали. Даже девочки-отличницы.

На следующей перемене, учительницы ушла куда-то, девочки побежали в библиотеку, мальчишки побежали играть в догонялки, а остальные остались. Петриков, близнецы Агапкины, Павлик Ветлячков и Колька, живущий недалеко от нас — что-то оживленно обсуждали. Кажется новый выпуск «Мурзилки». Я встал с места, прошёл к доске, взял тряпку и начал стирать с нее мел. Услышал, как мальчишки затихли, потом начали шептаться.

— Эй, ты, — крикнул Петриков, я сразу же обернулся, — классный костюмчик!

Другие мальчишки прыснули, стукая друг дружку по рукам, чтобы перестали смеяться.

— Да! — кивнул я, на что рассмеялся даже Петриков.

— Где-то я уже видел этот костюмчик. — Задумчиво произнес Павлик. — О! Вспомнил, на брате! Этот недоносок донашивает шмотки. Ты б еще у бомжа отобрал штаны!

— Это мой костюм. — Вторил я, на что все смеялись еще больше.

— Конечно. Твой. Папаша зек купил на зоне и передал тебе, да? — ухмыльнулся Петриков. — А нет… твоя мамашка работает за еду и тряпки!

— Заткнись! — я сжал кулаки.

— А то что? Бабка твоя прихромает и нам пальцем пригрозит? — продолжал Ванька, стоя у парты близнецов и смеряя меня взглядом полным ненависти.

Не знаю что мной двигало тогда, но я в два прыжка оказался рядом с Петриковым и замахнулся, пытаясь попасть кулаком тому по зубам. Я хотел, чтобы он заткнулся. Кровь бурлила во мне. Я слышал лишь шум в ушах, поэтому когда Ванька что-то сказал, не услышал, но близнецы тут же схватили меня за руки и стали держать. Как бы я не пытался вырваться, не получалось.

— Поиграем в «швыряй дерьмо», — расхохотался Павлик и близнецы толкнули меня к нему, он тут же оттолкнул меня к Ваньке.

Петриков смотрел на меня с ненавистью, схватил за рукав, толкнул сначала на себя, а потом к близнецам. Так было пару раз, пока все не услышали треск порванной ткани.

Прозвенел звонок. Мальчишки тут же разбежались по местам, а я стоял, пытаясь собраться. Голова кружилась так, что я не мог сделать и шаг. Плечо саднило. Петриков не только оторвал рукав пиджака, но еще и рубашки и поцарапал само плечо.

— Ты чего встал посреди класса? Решил рассказать стихотворение первым? — громкий голос Натальи Олеговна напугал меня, но я по-прежнему не мог собраться.

Я испугался. Меня толкали на протяжении десяти минут, поэтому все и плыло.

— Я жду. — Сказала учительница, прошагав к столу. — Ну? Александр Сергеевич Пушкин… я что, сама должна рассказывать?!

— Наталья Олеговна, да он не готов! Можно я? — не выдержала одна из отличниц.

— Садись! Два! — выдохнула учительница, садясь за стол и шелестя страницами журнала. — Неси дневник!

***

— Я зацепился. — Говорил я, видя мамин обеспокоенный взгляд, каким она осматривала порванный рукав пиджака.

— А двойка-то? Ты же наизусть знаешь этот стих. Вы ж с бабулей учили.

— Забыл.

— Ты мне что-то не договариваешь. Марин, милый, скажи, тебя продолжают обижать? — мама тогда смотрела с такой болью во взгляде, что я просто не мог подтвердить ее опасения.

— Нет! — бодро отозвался я, выдавив из себя улыбку. — Мы просто играли в догонялки, я зацепился за… вешалку в раздевалке и оторвал.

— Сейчас я зашью, и пойду на работу. Пойдешь со мной?