Последний аккорд (СИ)

— До Форест-Хиллс далеко, — возразил Роджер. — И если ты поедешь туда сейчас, то завтра можешь опоздать на собственную свадьбу. Я бы предложил к себе, но Брентвуд тоже не ближний свет.

— К тому же никто не поедет в твою помойку, Родж, — беззлобно поддел Арти. — Я до сих пор под впечатлением.

— Там многое изменилось!

— Там ничего не изменилось, — возразил Ральф. — Я бы позвал вас к себе, но у меня дома маленький ребёнок и беременная жена, так что…

— Беременная жена? — оживился Ричард. — Как давно?

— Шесть недель, — довольно улыбнулся Ральф.

— Поздравляю, братишка! — обрадовался Мэтт. — Дай пять!

— Да уж, — угрюмо проворчал Ричард. — Ведь это трагедия только в моём случае.

— Ну, не начинай…

— Я и не начинал, — буркнул он, успокоился и одобрительно похлопал Ральфа по плечу: — Поздравляю, сынок!

К его поздравлениям присоединились и все остальные, пока Роджер не вернул их к первоначальному вопросу:

— Так куда мы едем?

— Можно ко мне, — предложил Мэтт. — Я живу совсем недалеко, у меня много места, нет детей и излишне чувствительных женщин. Правда я держу собак. Огромных, жутких, зубастых монстров.

— Мы рискнём, — первым согласился Гарри и саркастично добавил: — И уж как-нибудь выдержим твоих огромных, жутких, зубастых монстров.

Голд подумал, что ему следует выйти из машины и взять такси до дома, но почему-то не хватило решимости сделать это. Поэтому полчаса спустя он вместе со всеми стоял на крыльце серого трёхэтажного таунхауса Мэттью Брэдфорда и ждал, когда хозяин откроет дверь.

В прихожей гостей сразу же встретили «огромные, жуткие, зубастые монстры»: два толстых бостон-терьера и маленькая рыжая собачка, похожая на чихуахуа, которую Мэтт тут же взял на руки.

— Пожалуйста, проходите в гостиную, — радушно пригласил он. — Устраивайтесь, как вам удобно, а я принесу что-нибудь выпить.

— Неси пиво, — подмигнул Роджер. — Если все не унесёшь, то могу помочь.

— Не облизывайся, — фыркнул Мэтт и ушёл по очень узкому коридору в дальний конец дома, где, по всей видимости, находилась кухня.

Роджер отправился следом за ним, а остальные послушно расселись в гостиной.

Это была довольно любопытная комната, большая, неправильной формы, обставленная дорогой мебелью, за которой не ухаживали должным образом. У стен стояло несколько стеллажей, забитых книгами по юриспруденции, историческими трудами, художественными альбомами и литературными сборниками. Голд также с удивлением заметил один из романов Генри, затесавшийся между потрёпанным распухшим семейным кодексом и пьесами Сэма Харриса. На стене, напротив двух кожаных диванчиков и нескольких кресел, был оборудован небольшой домашний кинотеатр, которым можно было управлять с пультов и с панели, встроенной в журнальный столик. На этом удобства, созданные для людей, заканчивались. Оставшееся свободное пространство занимали подстилки для собак, затянутые драпом полочки, кошачьи домики, лесенки и игрушки. На самом верху одной из лесенок громко сопел белоснежный котяра, поразительно большой и пушистый, но не такой интересный, как двухтонный аквариум, в котором помимо десятков разноцветных дискусов и нескольких сомиков, плавал серый скат.

— Да, здесь зоопарк, — с улыбкой сказал Брэдфорд, заметив интерес Голда. — У Мэтта три собаки, пять котов, аквариум и сова на чердаке. Каждый раз мне кажется, что я не к сыну в гости прихожу, а к его зверинцу. Мэтт носится по дому, а со мной сидит кто-нибудь из его любимцев или все разом.

В эту минуту к ногам Ричарда жался один из бостон-терьеров, и тот нарочно не обращал на него внимания.

Роджер и Мэтт вернулись с кухни с тремя упаковками пилснера, несколькими пачками вяленого мяса и большим пакетом картофельных чипсов. Артур с разрешения хозяина принялся перелистывать телевизионные каналы и остановился лишь по настоятельной просьбе Роджера. Транслировали старый фильм, о котором Ричард когда-то рассказывал Голду: давно позабытый боевик «Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо».

— Твой любимый фильм, пап, — заметил Мэтт и плюхнулся в одно из кресел.

— Не любимый, конечно, — добродушно проворчал Ричард, — но можете оставить.

Фильм оставили. В конечном счёте не было никакой разницы, под что сидеть, догоняться пивом, хрустеть закусками или даже спать. Ральф, как ни силился, не мог с собой ничего поделать и проваливался в сон, а потому немногим позже Гарри и Мэтт уложили его в одной из гостевых спален, наделав немало шуму. Их громкий топот и ругательства разбудили хозяйку дома, и чуть позже, когда они уже вернулись назад в гостиную, она спустилась к ним.

— Мэтт? Мэтти? — позвала женщина. — Милый, ты на кухне?

— Да, дорогая! — отозвался Мэтти, выключил звук и жестом попросил гостей помолчать. — То есть нет! Я в гостиной!

Она уже сама сориентировалась по голосам и, растрёпанная и сонная, предстала перед ними. Мужчины тут же встали, приветствуя её, а Артур даже снял шляпу, хотя казалось, что та приросла к его голове навечно.

— Мы решили остаться здесь. Поздно было ехать куда-то ещё, — объяснил Мэтт своей растерянной подруге. — Извини, что разбудили.

— Ничего, — улыбнулась она. — Что-нибудь нужно?