Последний бросок на запад

Они зашли в темную прохладу готического здания, уселись на истертую деревянную скамейку, положив руки на колени.

Там было почти безлюдно, просторно и холодно. Мощный старинный орган тянул протяжно одни и те же ноты, повторял и повторял, будто бы никак не мог окончить финальную часть хорала.

Пять-шесть стариков и десяток старух — древних, морщинистых — сидели, уткнувшись в коричневые молитвенники.

Емельянов с интересом осматривал убранство храма, а Чернышев, которому тут явно не было интересно, недовольно сопел и поглядывал на часы.

«И что тут Емельянов забыл? — с раздражением подумал он. — Понимаю, в стриптиз бы затащил». Потом не выдержал и ворчливо прошептал:

— У, пимписы проклятые.

Слова чужого языка, иногда похожие на русские, всегда казались Чернышеву нелепыми и смешными, точно их исказили нарочно, назло.

И обстановка чужого храма — цветные витражи на окнах, дубовая резная кафедра, скамейки, орган, бритый пастор, исповедальня — все не вызывало у него никакого уважения, а равно и интереса. Он чувствовал себя тут не в своей тарелке.

Окинув холодным взглядом стариков и старух, Чернышев скривился:

— Богу молятся весь день, а сидят — вот сволочи!.. Ладно, пойдем отсюда — у нас теперь будет другой Бог…

Они вышли на свежий воздух. Емельянов закурил, задумался, несколько раз обернулся в сторону храма.

Димины размышления прервал Вадим:

— Я думаю, мне сначала с Юрой надо одному поговорить. Ты уж извини, но тебе придется посидеть тут, — и он показал рукой на симпатичную вывеску небольшого кафе. — Закажи чего-нибудь, здесь неплохо кормят. Не волнуйся.

— Подожди, — остановил друга Дима. — Мне-то особенно волноваться нечего, но хотелось бы немного узнать об этом Юре.

— Придет, вот ты у него сам все и спросишь.

Вадим перешел дорогу и скрылся в подъезде старинного дома.

А Дима толкнул дверь и зашел в кафе: спорить не приходилось.

Обстановка кафе была весьма уютная, даже располагающая к доверительным беседам. Пять или шесть маленьких столиков вдоль стен, а между ними деловито скользили двое официантов в темных брюках и ослепительно белых рубашках. Диме, правда, больше нравилось, когда заказы принимали стройные девушки в коротеньких фирменных юбочках и полупрозрачных блузках.

Емельянов уселся за свободный столик, заказал кофе с «рижским бальзамом». Неторопливо закурил. Он решил — если условия Юрия его не устроят, то сегодня же позвонит знакомому Сивого.

Вскоре в кафе уверенной походкой вошел Чернышев. Он с грохотом отодвинул стул и сел рядом с приятелем.

— Юра подойдет через несколько минут, — сказал Чернышев. — Он ждет звонка.

— По нашему делу? — Емельянов вопросительно посмотрел на бывшего омоновца.

Тот кивнул.

— Ага. Юра сказал, что это ненадолго, позвонить должны с минуты на минуту, так что он скоро будет.

Чернышев положил перед собой раскрытую записную книжку. Емельянов бросил на страницу взгляд и вздрогнул — в записной книжке армейского товарища был тот самый номер телефона, который Дима получил в столь памятный для него день от владельца джипа…

— Ты знаешь Сивого?

— Что?

— Сивого — не знаешь такого? Вора в законе из Москвы.

— Не знаю я никакого Сивого, — пожал плечами Вадим. — А что?

— Да ничего…

«Стало быть, вербовкой наемников в бывшую Югославию занимаются и уголовники, — с тоской подумал Дмитрий. — Господи, как все переплелось: и милиция, и те, с кем она должна бороться, и тут еще война за тридевять земель где-то на Балканах. Сумасшедший век. Ну что ж делать. Выходит все одно к одному. Югославия так Югославия… Во всяком случае, там меня не найдут. Точно».

— Я вижу, тебе тут понравилось, — сказал Чернышев, изучая меню. — Здесь не очень дорого и хорошо готовят.

Емельянов хотел спросить о человеке, который обещал подойти, но передумал. Опять Чернышев уйдет от ответа, как будто этот Юра секретный агент. А впрочем, действительно секретный. Наемников вербовать — это тебе не пивом торговать. Конечно же, он должен быть связан и с преступным миром, и с властями, причем разных стран.

В кафе вошел невысокий, плотный, широкоплечий парень и осмотрелся по сторонам. Чернышев помахал вошедшему рукой.

— Юра? — спросил Дима.

Вадим кивнул и указал подошедшему на свободное место. Тот протянул руку Емельянову и представился:

— Юра.

— Дима, — привстав, ответил Емельянов.

Юра опустился на стул и взял меню.

— Я сегодня еще не завтракал, хотя уже обедать пора. Так что давайте сначала перекусим, а потом поговорим о наших проблемах. Я бы посоветовал их фирменное — «мясо по-французски». Будете?

Вадим и Дима одновременно кивнули.

Щелчком пальцев Юра подозвал официанта, стоявшего невдалеке наготове, и сделал, на очень беглом латышском, заказ.

— Салаты я как завсегдатай позволил себе выбрать за вас. С креветками — пальчики оближете. И немного виски. Настоящее, не из Польши и не местная подделка, а из Шотландии, — сказал Юра.

— А что за виски? — поинтересовался Емельянов с видом знатока.

— «Джонни Уокер», — коротко ответил вербовщик.