Последний бросок на запад

Чернышев лишь презрительно хмыкнул, мол, вот еще — делать нечего. В Риге он был избалован вниманием женщин и привык, чтобы они сами искали встреч и бегали за ним, а не наоборот.

— Спасибо за завтрак, — сказал Дима, тщательно вылизав хлебом тарелку. — Пойду еще немного погуляю.

— Валяй! А я еще посплю.

Емельянов вышел на улицу и направился к соседним коттеджам. Он надеялся застать там Витьку Туза. Все-таки ветеран. Совсем не помешает именно сейчас поговорить с ним. Может, чего полезного расскажет.

Туз сидел на крыльце своего коттеджа на ящике из-под патронов. Он был в одной рубашке, хотя температура на улице была недалека от нулевой и дул пронизывающий ветер.

Он протянул подошедшему Емельянову пачку «Уинстона».

— Составь компанию, если не торопишься. Не люблю один курить.

Дима с удовольствием принял угощение, тем более, что нормальных сигарет он не курил уже два дня, как только закончились привезенные с собой. А сербы выдавали такую гадость местного производства, что впору было совсем бросить курить.

— Уезжаю я скоро, — сказал Туз.

— Надоело?

— Ага… Навоевался уже.

— Давно ты здесь? — спросил Дима.

— Давно. Только это без разницы.

Емельянов глубоко затянулся и поинтересовался:

— Почему?

— Когда начинаешь воевать по-настоящему, время практически исчезает. О нем не думаешь. Думаешь только о том, как бы в живых остаться да при этом побольше врагов убить.

— Много заработал?

Туз кивнул.

— Достаточно, чтобы захотелось дальше жить. Я сюда не из-за денег приехал, а за идею. А о деньгах ты лучше совсем не думай, иначе каюк. И на рожон не лезь, чтобы побольше барахлишка набрать, если город какой штурмовать будете. Чревато… Особенно это босняков касается. Если во время боя или после придется в их дома заходить — не лезь сразу. Лучше побегай вокруг да гранаты покидай куда только можно. Да и после этого осторожным будь, автомат из рук не выпускай. А за барахло только в последнюю очередь берись. Босняки, эти мусульмане — фанатики среди них встречаются страшные. У всех фанаты — даже у детей, женщин, стариков. Ты только в дом, а они подрываются вместе с тобой. Так что если жить захочешь — вали всех подряд. Это настоящая война.

— И детей?

— Это тебе самому выбирать. Босняки для сербов — страшнейшие враги. В свое время они здесь такое вытворяли, что даже у меня кровь стынет от этих историй, хотя насмотрелся всякого тут уже. Понял?

Дима кивнул.

— Понял…

Ветеран выбросил окурок, встал, потянулся и, уже уходя, добавил:

— И когда договор подписывать будете, документы не отдавайте. Если паспорта заберут, и потерять могут запросто. Бардака тут хватает.

Емельянов тоже поднялся. Пожав на прощание руку Вите, он пошел к своему коттеджу.

Возле входа стояла грузовая машина, из которой русские выгружали ящики с патронами и гранатами. Некоторые из них прямо на ходу вскрывали, и гранаты перекочевывали в карманы наемников. Остальное относили в коттедж и складывали в пустых комнатах.

В рядах наемников царило оживление. Больше всех прибывшему оружию радовались казаки. Егор сумел где-то в городе раздобыть старенькую винтовку и теперь с превосходством поглядывал на остальных.

— Кроме боеприпасов ничего не привезли? — спросил Дима у Чернышева.

— He-а. Серб, который утром приходил, Дворнич, забрал списки и сказал, что личное оружие выдадут только после заключения договора. А это не для нас, — кивнул Вадим на ящики. — Только разве наших вояк удержишь?

После разгрузки настроение у всех заметно улучшилось.

Утром следующего дня на автобусе приехали несколько офицеров сербско-боснийской армии. С ними был уже знакомый Славко, который выполнял роль переводчика. С собой они привезли несколько черновых вариантов договоров, которые были розданы всем наемникам.

На изучение документов выделили полчаса, после чего надо было выработать единый вариант и всем подписать личные контракты.

Кто-то, прочитав договор, который предусматривал достаточно небольшую месячную оплату, предлагал включить пункт, разрешающий оставаться в захваченных городах несколько дней «для осмотра достопримечательностей». Кто-то требовал предоставить как минимум по одному автомобилю на двоих. А предлагаемые размеры компенсаций за ранения достигали вообще фантастических высот.

Но спорить практически не пришлось. Сербы не хотели идти ни на какие компромиссы и лишь согласились немного увеличить размеры компенсаций за ранения — процентов на десять, не более.

С остальным пришлось согласиться. Хотя сам договор в общем-то не имел никакой юридической силы, поскольку все русские наемники находились в этой стране на нелегальном положении да и сама Сербская республика Босния во всем мире была признана одной лишь союзной Югославией.

После утряски всех формальностей договора наконец были подписаны и поступило новое распоряжение:

— Вас всех просят как можно быстрее собрать свои вещи и погрузиться в автобус.

— Куда мы едем? — спросил Дима у Дворнича.

— Здесь просто база. Сейчас вас отправляют на место постоянной дислокации. Там вы будете воевать.

— А где это место постоянной дислокации находится? — не унимался Емельянов.