Последний день Америки

– Неужели после того, как создана сверхмалая «Барракуда» (причем создана буквально под тебя!) и даже найдена твоя абсолютная копия, ты откажешь старому коллеге по совместной службе?!

– Я не готов ответить, товарищ генерал. Мне нужно подумать.

– Ладно, думай, время пока терпит, – проворчал он и засобирался: – Ну что, налюбовался на себя со стороны?

– Вполне.

– Пошли. У нас еще куча дел…

Мы покинули комнату и в сопровождении профессора направились к лифту…

– Не страшно, если Соединенные Штаты назовут меня террористом. Это просто будет еще одна полоска для тигра. Кое-кто наверху решил устранить ядерный гнойник у Атлантического побережья США, и я решил помочь в этом добром деле. Американцы же пусть думают обо мне как угодно, – посмеивается Горчаков, будто между делом рассказывает анекдот. – А вообще я тебе скажу так… В русском языке есть слово из шести букв, которое лучше всего описало бы то, что ждет несчастную Россию. Давайте не будем употреблять крепких выражений и назовем это просто «обречением». Ученые научились делить на ноль, и мы вдруг оказались в черной дыре. Даже Брюс Уиллис с отважным экипажем нефтяников, прошедший особую подготовку в Челябинске, не спасет нас от надвигающейся катастрофы.

Глядя в окно автомобиля, я вздохнул:

– Согласен. Сколько Михаил Задорнов ни рассказывает гадостей про Америку, а в нашей стране жизнь от этого лучше не становится.

– Это верно. Ты чего такой печальный? – встрепенулся старик. – Чем-то озадачен?

– Чему же радоваться? Сами задали задачку с десятью неизвестными, а теперь спрашиваете. Вот сижу, думаю.

– Ну-ка посвяти меня в ход своих размышлений. Авось чем-нибудь да помогу.

– Понимаете ли, в чем дело… – начал я, пытаясь сформулировать, рассортировать, обобщить и озвучить роившиеся в голове сомнения. – Во-первых, я давненько не ходил на подводных лодках. Во-вторых, я вообще никогда не ходил на них в одиночку. В-третьих, я действительно несколько последних лет прилично злоупотреблял алкоголем, вследствие чего подрастерял физическую форму. Наконец, в-четвертых…

– И что же в-четвертых? – нетерпеливо спросил шеф.

– В-четвертых, я не очень-то верю в вашу затею. Как это возможно: тайно и в одиночку пересечь Атлантику, найти разбросанные вдоль побережья США шесть ядерных зарядов, обезвредить их и… вернуться тем же маршрутом живым и невредимым? Извините, но почему-то пазлы в правильную картинку не складываются.

– Не веришь в мою затею?! – изумленно вскинул генерал седые брови.

– Не верю. По-моему, такие путешествия под силу только Федору Конюхову, посвятившему этому делу всю свою жизнь. Но он занимался лишь тем, что штурмовал океанские волны, а мне, помимо этой «ерунды», предстоит еще кое-что.

Горчаков всплеснул руками:

– Брось! Конюхов путешествует по поверхности океанов на утлых суденышках! А для тебя создан чудесный подводный корабль – маленький, но довольно комфортабельный, надежный и напичканный таким оборудованием, о котором ты еще не слышал!..

– Это все понятно. Скажите, а что будет, если в Атлантике произойдет нештатная ситуация с вашим хваленым оборудованием? Кто придет на помощь? Кто позаботится о моей жизни и моем здоровье? Этим, – кивнул я в сторону проплывавших за окнами стен Кремля, – нужна полная секретность, и случись со мной что-нибудь – они и ухом не поведут. Пропал, и черт с ним. Как тот героический экипаж «Барракуды» в далеком восемьдесят четвертом. Да, и не забудьте напомнить про льготы родственникам пропавших без вести. Им, если не ошибаюсь, в случае чего полагается кукиш с маслом. А мне, если честно, хотелось бы еще пожить лет этак тридцать – сорок. Словом, цель не оправдывает средства. Такой вот, Сергей Сергеевич, морально-этический попандос.

Выслушав мой монолог, генерал укоризненно покачал головой и достал из кожаной папочки несколько скрепленных стандартных листов.

– Вот, ознакомься, – кинул он документ мне на колени.

– Что это?

– Как принято сейчас выражаться: «проект контракта». Читай-читай – не отвлекайся…

Глава 5

Атлантический океан; Саргассово море; в сорока милях от побережья Флориды борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда». Настоящее время

В общей сложности я провел на глубине семьсот метров более двух часов.

«Вот тебе и пять – семь минут! Вот тебе и «предельная глубина, предназначенная для кратковременных нырков!» – ликовал я, готовясь приподняться на сотню метров. – Молодчина, Петр Степанович! Крепкую создал скорлупку!..»

За это время благодаря разности в скоростях течений моя посудинка сумела отдалиться от «Вирджинии» на полмили. По морским меркам сущая мелочь, но в моем безвыходном положении – приличный результат.