Последний дом на Никчемной улице

Это не рецепт. Просто мне показалось нужным сказать: я перенес их на новое место. На тот случай, если вдруг забуду.

Вполне возможно, что я поступаю так только потому, что хочу с кем-нибудь поговорить. В компании с богами я одинок даже больше, чем наедине с собой. В отсутствие Лорен мне нужно хоть что-то, дабы напоминать мне, кто я такой. Мне очень страшно – я так боюсь когда-нибудь исчезнуть и больше никогда не вернуться.

От этого разговора мне не становится легче. Я чувствую себя глупым и поэтому лучше остановлюсь.

Ди

Некоторое время назад каждому жителю Никчемной улицы сунули под дверь оповещение. Но когда улицу, будто стая львов, заполняют землеройные машины, у нее перехватывает дух. Их огромные железные пасти до сих пор покрыты грязной коркой былых убийств.

Ди выходит из дому посмотреть. По какой-то непонятной причине это кажется ей безопаснее, чем сидеть в четырех стенах. На улице уже стоят двое других соседей – раскрыв рты, широко распахнув глаза.

Навстречу бульдозеру выходит человек с оранжевыми волосами и что-то кричит водителю. Его крупный пес воет и рвется с поводка, поэтому он держит его за ошейник.

– Надеюсь, вы не станете метить деревья этой неоновой краской! – орет он водителю.

Потом тычет пальцем на какие-то канистры на платформе и добавляет:

– Она ядовита!

Водитель лишь пожимает плечами и поправляет свой строительный шлем.

– Я егерь, – говорит мужчина. Пес в его руке дрожит от пылкого рвения. – Это губительно для окружающей среды.

– Но их же как-то надо метить, – спокойно отвечает водитель, – а неоновая краска прекрасно видна и ночью и днем.

Затем кивает, ревет двигатель, и землеройная машина уползает, как древний динозавр.

Шею Ди щекочет чье-то дыхание, вздымая на затылке волосы. Он настолько близко, что его борода, когда она поворачивается, чуть не задевает ее щеку. Его горе она чует нюхом – как и раздавленные волдыри от крапивы у него на коже. Тед пошатывается, и Ди понимает, что он в стельку пьян.

– Нет, – говорит Тед, – они не могут, не могут так поступить.

Он добавляет что-то еще, и Ди ему отвечает, хотя вряд ли может сказать что. Жужжание в ее голове глушит все остальные звуки. Она знает этот взгляд, за которым просматривается тайна – еще чуть-чуть, и раскроется. Это видно по его глазам.

Когда он уходит по тропе вслед за огромными землеройками, она затаивает дыхание. Ди точно знает, что Тед бежит не просто так, а с какой-то целью. У него в лесу что-то спрятано. Девушка знает, что идти за ним ей нельзя. Он ее увидит, и тогда на всем можно будет ставить точку. Ей не остается ничего другого, кроме как отчаянно надеяться, что доступ к тайнику, что бы он в себе ни скрывал, возможен только ночью.

Ди возвращается в дом, садится и занимает свой наблюдательный пост, до крови закусив нижнюю губу. Возможно, она зря за ним не пошла. Может, упустила свой шанс и в этот самый момент он перетаскивает Лулу глубже в лесную чащу. Девушка не сводит со стены деревьев пылающих глаз.

Полчаса спустя Тед снова появляется на утопающей в тени тропе. Эта картина опаляет девушке сердце, готовое выпрыгнуть из груди. За каждым его движением проглядывает подлинное горе. Он качает головой из стороны в сторону, будто ведет сам с собой ожесточенный спор. И явно еще не сделал того, что нужно. Так что она ничего не упустила. Все произойдет этой ночью.

Ди надевает туристические ботинки, несколько свитеров и темную куртку, а в карманы сует воду и орешки. Затем сидит неподвижно, как камень, и наблюдает за домом Теда. По небу плывут облака, солнце все ниже клонится к линии деревьев на горизонте. Потом весь мир тонет в сумерках.

Когда отчетливо слышатся щелчки трех замков, а в задней части дома скрипит дверь, она уже готова выступать. Девушка не столько видит, сколько чувствует, как он выходит из дома и растворяется во тьме. Когда Тед ступает под фонарным столбом, она видит у него на спине рюкзак, содержимое которого выпирает наружу какими-то странными кривыми и углами. Что это? Инструменты? Кирка? Лопата? Он шагает по дороге, скрываясь во мраке. Вот уличных огней уже нет, одна только ночь да луна над головой, сияющая половинка десятицентовой монеты.

Она идет за ним на некотором расстоянии; его фонарик ведет ее вперед, как путеводная звезда. Добравшись до лесной опушки, Тед замирает и смотрит по сторонам. Девушка тоже останавливается и прячется за стволом дерева. Он долго ждет, но она предоставляет слово ночи, дабы та убедила его, что он один. А когда Тед входит в лес, следует за ним.