Последний герой нашего времени

— Мы рассчитываем провести операцию в кратчайшие сроки, — генерал-полковник Анисимов сжал руку в кулак, — и для этого будут привлечены наши лучшие силы.

"Сюр в полный рост, — думал Вадим, слушая командующего округом, — на Новгород двинутся танки, а на берегах Волхова, помнящего драккары викингов, высадятся десантники семьдесят шестой псковской дивизии. Театр абсурда, ставший реальностью… Бредовая затея новоявленных "новгородских бояр", захвативших Волховскую ГЭС и объявивших о создании "независимой новгородской республики", грозит обернуться большой кровью. Над фразой "Санкт-Петербург — это пригород Господина Великого Новгорода" можно было смеяться, но сейчас уже как-то не до шуток. Феодализм на марше — с той лишь разницей, что теперь вместо стрельцов Ивана Грозного на Новгород пойдут стрелки генерал-майора Полкаченко. И гвардейцы семьдесят шестой штурмовой — самой, наверное, боеспособной части российской армии, — церемониться не будут: они воевали и в обеих чеченских войнах, и в Осетии против Грузии. Жаль только, что русские снова будут стрелять в русских…".

— А на эти три дни, — продолжал Анисимов, — вся ответственность за порядок в городе и его пригородах возлагается на народные дружины. Для выполнения этой задачи сил сто тридцать восьмой и двадцать пятой отдельных мотострелковых бригад недостаточно — они задействованы по всей области. Поэтому…

"Так вот зачем нас сюда пригласили! — догадался Костомаров. — Теперь понятно…".

Создание народных дружин — ополчения — было мерой вынужденной. После разрыва экономических связей, вызванных Обвалом и последовавшим за ним обесцениванием денег вообще, залихорадило всю страну. И как во всякие смутные времена, реальная власть переходила в руки тех, кто имел оружие и умел держать его в руках. Рождались новые военные вожди, пользовавшиеся авторитетом, причём не авторитетом главаря разбойничьей шайки. Люди хотели не только выжить, но и жить дальше — должно же когда-то всё это кончиться, — и сиюминутное "грабь и веселись!" не подкреплялось здоровым инстинктом самосохранения. Народ и племя имеет шанс выжить, если родовичи помогают друг другу, а не рвут друг у друга кусок, не думая о завтрашнем дне, — эта простая истина сохранилась в генной памяти поколений, несмотря на все попытки вытравить её и заменить оголтелым индивидуализмом. И затерроризированные мародёрами люди брали в руки оружие, чтобы защитить себя и свои семьи.

Высшие офицеры малочисленного Ленинградского военного округа, насчитывавшего меньше сорока тысяч человек, сумели сориентироваться в постобвальной каше. Казавшийся незыблемым постулат "Деньги могут всё!" развеялся дымом — былым хозяевам жизни нечем стало платить тем, кто в прежние времена мог за деньги сделать любую грязную работу. Как-то вдруг всё изменилось, и оказалось, что реальную силу и вес имеют не банковские счета, а бронетранспортеры и автоматы в руках солдат, верящих своим командирам. Криминальные структуры тоже рвались к власти, однако проигрывали: спайка по денежному принципу уже не работала. И гибли под гусеницами армейских боевых машин новые "атаманы Козолупы", так и не ставшие новыми батьками Махно.

Население поддержало военный переворот, и народные ополченцы получили оружие и боеприпасы с армейских складов. Не обошлось без ошибок — часть снаряжения попала не в те руки, — но в целом город не впал в анархию: чиновники из числа вменяемых (и правильно оценивших реальный расклад сил) вошли в состав городского правительства, активно сотрудничая с военными. Сто тысяч волонтёров надёжно подкрепили армейцев — армия в основном разбиралась с любителями создания "независимых держав в масштабах отдельно взятой деревни", а множество других задач — от развозки продуктов до уборки мусора — решали ополченцы. За спинами дружинников были их жёны и дети, и ради них добровольцы дрались люто, не прося и давая пощады, — число аутсайдеров, не желавших интегрироваться и предпочитавших по-прежнему жить за чужой счёт, быстро сокращалось.

Вадим Костомаров вступил в дружину без колебаний — простым рядовым. Но уже через полгода он стал командиром, которому подчинялось свыше ста человек, — лихое время быстро выявляло реальную ценность людей, а для командира дружины задатки лидера были важнее умения метко стрелять. И сегодня его и других командиров лучших дружин вызвали в штаб округа "для получения дополнительных особых распоряжений", как туманно было сказано по коммуникатору.

* * *

Пахло дымом — где-то что-то горело. Этот запах не вызвал особого ажиотажа среди пассажиров автобуса — за последние сумасшедшие месяцы люди привыкли ко многому: и к тотальному дефициту всего и вся (это мы уже проходили), и к стрельбе на улицах среди бела дня, и даже к тому, что деньги стоят дешевле бумаги, на которой они напечатаны.