Последний князь удела

Благоверный царь Фёдор Иоаннович по своему обыкновению пребывал в очередной поездке на богомолье. Поэтому увидеть племянницу не удалось. Разрешить доступ в царицын дворец для постороннего никто без ведома государя не решился, а за пределы теремного двора Феодосью тоже не выводили. Зато услышав о моём появлении ко мне в гости нагрянул доктор Богдан Хамей.

Он своих пациенток тоже не видел, а лишь слышал из-за ширмы, но, судя по его рассказам, здоровье маленькой царевны вполне укрепилось. Помогли ли наши с фламандским врачом советы или это проявились особенности организма моей племянницы - было уже не установить.

Да собственно это уже не имело особого значения. Единственное, что терзало меня с той поры, так это истекающий срок предоставления рога единорога. Воспользовавшись приходом иноземного доктора, я вызнал от него все характерные признаки ожидаемого чудодейственного средства. По крайней мере подделка внешнего вида теперь могла удастся.

Заезжего эскулапа же интересовала моя теория о передаче болезней особо маленькими зловредными паразитами. Более понятной для нынешних времён классификации мне измыслить не удалось. Хамей выслушал меня внимательно, думать он вполне умел, жизненный опыт имел огромный, да и определённые знания из Лейденского университета вынес. По крайней мере логику доктор умел применять хорошо.

-Странная теория. Удивительная и страшная,- протянул фламандец. - Ни у Аристотеля, ни у Гиппократа, ни у Галена с Цельсом таких сведений нет. Откуда вы взяли такие мысли, или может статься сие чья-то злая насмешка над врачебным сословием?

-Нет. Мои утверждения - истинны,- раскрыть источники осведомлённости в медицине я не мог и напустил туману. - Яз прочёл сие в древнем восточном манускрипте.

-Вот как,- протянул Хамей. - Вы верите свитку неизвестного шарлатана и отвергаете классическую теорию. Помыслить невозможно, в болезнях виноваты черви, а не нарушение гармонии соков тела! Как же лечить хвори, как не удалением лишних жидкостей и смешением противоположных средств?

-Отварами, настоями и порошками которые губят внедрившегося паразита и не вредят человеку,- мне пришлось постараться вложить в слова всю свою убедительность. - Лучше же не допускать заболевания, остерегаясь заражения. А уж коли болезнь началась, то не ослаблять организм, который борется с заразой.

-Яз слыхивал, в Угличском княжестве какие-то суеверные люди режут людей крестом и убеждают, будто сие волхование спасает от оспенной болезни,- хитро прищурившись, промолвил лекарь. - А в вашем манускрипте прописано как излечится от прилипчивых хворей?

- Проникшего червеца можно ослабить и человек сам его изгонит из себя, - попытался объяснить я теорию вакцинации в упрощённом виде.

- Глупость, - теперь категорически выразился Хамей.- Уже пытались так остановить пестис. Даже врач, именовавший себя выше Цельса - Парацельс, тщился совладать с карой Божьей сим средством. Выжило ничуть не больше пациентов, чем без всякого лечения.

-Чуму вылечить пока нельзя,- пришлось мне согласиться с фламандцем.- Но можно не допустить увеличения числа заболевших, надо отделять больных, уничтожать их одежду. Паразита заносят в кровь блохи и вши, а между городами и странами переносят мыши и крысы.

-Ха-гхе, - доктор хотел рассмеяться, но лишь закашлялся.- Что с чёрной смертью вместе идут мыши сказано в Писании. Но возлагать вину за повальный мор на безобидных зверушек - дикая выдумка. Напротив, пестис раздувают кошки - слуги врага Божьего. Какие ещё сведения содержатся в вашей восточной книге? На простой вопрос для чего людям сердце там есть ответ?

-Сердце толкает кровь по венам и артериям своим биением, - высказывания свои я упрощал намеренно.- Сие легко установить, пережимая ведущие от этого органа кровеносные сосуды и проверяя на них пульс.

- Дикарская наивность,- улыбнулся доктор.- Сердце - важнейший орган, его теплота даёт нам жизнь, именно своим жаром оно очищает нашу кровь. А течёт сей телесный сок от колебания жил, их ритм учат слушать по книге великого Галена. Что до изменения пульсаций, то ведь и струну на гуслях коли зажать, она на иной лад запоёт. Вы весьма любознательны, князь Димитрий, но слишком легковерны.

-Хотя тезис о крохотных червецах, проникающих в кровь, подлежит научной проверке,- задумчиво произнёс пожилой эскулап.- Зерно истины в языческих верованиях может иметься.

С визита в мой терем бояр Годуновых и думных дьяков прошло уже полторы седмицы, а добиться новой встречи мне пока не удалось. Моё ожидание закончилось хмурым будним утром, когда царский стряпчий передал мне устное приглашение явиться к Борису Фёдоровичу. Парень, лет семнадцати, в дорогой, но уж очень старенькой одежде старательно по памяти произнёс традиционные слова и, подволакивая ногу, похромал к выходу. Провожавший увечного посланника Тучков вернулся раздосадованным:

-Ишь ты, из захудалых княжат, а всё кичится, спесь являет.

-Кто, Ждан?