Последний койот

— Было бы по чему скучать. А у тебя как жизнь?

— Да не жалуюсь. Должность неплохая, хотя теперь я скорее управляющий аэропортом, чем полицейский. Для того чтобы отсидеться, место не хуже любого другого.

Босх припомнил, что Вашингтон оказался втянут в политические дрязги с верхушкой управления и предпочел перевестись от греха подальше. В департаменте были десятки непыльных должностей вроде тех, которую занимал Вашингтон, где можно было отсидеться, пока ветер не переменится.

— А ты здесь какими судьбами?

Ну вот, началось. Если Вашингтон был в курсе, что Босх временно отстранен от исполнения своих обязанностей, то признаться, что он пришел сюда за архивным делом, означало расписаться в том, что он нарушает правила. Впрочем, то обстоятельство, что Вашингтон занимал должность главы авиаотряда, позволяло предположить, что тот вряд ли станет сдавать его, чтобы выслужиться перед руководством. Босх решил рискнуть.

— Да вот заехал за одним старым делом. У меня тут образовалось немного свободного времени, и я решил кое-что проверить.

Вашингтон сощурился, и Босх понял, что тот в курсе.

— Ясно… ладно, старик, мне пора бежать. Давай держись там. Не позволяй этим канцелярским крысам списать тебя со счетов.

Он подмигнул Босху и двинулся дальше.

— Не позволю, капитан. И ты тоже держись.

Босх был практически уверен, что Вашингтон не станет никому говорить об их встрече. Он раздавил каблуком окурок и вернулся обратно в архив, мысленно ругая себя за то, что вышел на улицу, где его мог увидеть кто угодно. Пять минут спустя из прохода между стеллажами донесся какой-то скрип, а в следующее мгновение оттуда показалась Женева Бопре, толкая перед собой тележку с объемистой синей папкой на кольцах.

В синих папках хранили материалы дел об убийствах. Эта была по меньшей мере два дюйма в толщину, пыльная и перехваченная широкой резинкой. Резинка прижимала к папке старый зеленый формуляр.

— Вот, нашла.

В голосе женщины отчетливо слышались торжествующие нотки. Судя по всему, для нее это была минута славы.

— Отлично.

Она плюхнула тяжелую папку на конторку.

— Марджори Лоуи. Убийство, тысяча девятьсот шестьдесят первый год. Так, что у нас тут… — Она вытащила из-за резинки формуляр и взглянула на него. — Да, вы брали его последним. Так… это было пять лет тому назад. Вы тогда служили в отделе по расследованию ограблений и убийств.

— Да. А теперь я в Голливудском участке. Мне снова записаться в формуляр?

Она положила перед ним зеленую карточку.

— Да. И номер вашего удостоверения укажите тоже, пожалуйста.

Босх торопливо написал требуемое, чувствуя на себе ее внимательный взгляд.

— Вы левша.

— Угу.

Он протянул ей формуляр:

— Спасибо, Женева.

Он посмотрел на нее, собираясь сказать что-то еще, но потом решил, что лучше не стоит. Она вскинула на него глаза в ответ и улыбнулась так, как бабушка могла бы улыбнуться внуку.

— Я не знаю, что вы затеяли, детектив Босх, но желаю вам удачи. Видимо, это важно, раз вы вернулись к этому делу целых пять лет спустя.

— Больше чем пять, Женева. Намного больше.

Глава 5

Босх разгреб завалы почты и справочников по плотницкому делу, громоздившиеся на обеденном столе, и водрузил на расчищенное место папку с делом и блокнот. Потом подошел к стереосистеме и поставил диск Клиффорда Брауна. Затем, захватив из кухни пепельницу, уселся перед синей папкой и долго-долго на нее смотрел. Когда он в прошлый раз запрашивал дело, у него хватило мужества только бегло пролистать его и вернуть обратно в архив. Тогда он был не готов.

На этот раз ему хотелось быть уверенным в собственной готовности, прежде чем открывать папку, поэтому он долго сидел, разглядывая растрескавшуюся пластиковую обложку, как будто она могла дать ему ответ на вопрос, готов он или нет. Откуда-то из глубин памяти всплыло воспоминание. Одиннадцатилетний мальчик, вцепившийся в стальную лесенку у бортика, захлебывающийся рыданиями; его слез никто не видит, потому что они мешаются с каплями воды, стекающими с мокрых волос. Напуганный. Одинокий. Чувствующий себя в этом бассейне как посреди океана, который он должен переплыть.

Из динамиков лилась негромкая музыка, нежная, словно мазки кисти портретиста. Босх потянул за резинку, которой собственноручно скрепил папку пять лет назад, и она тут же лопнула от его прикосновения. Чуть поколебавшись, он решительно открыл обложку и сдул слой пыли.

Папка содержала материалы дела о случившемся 28 октября 1961 года убийстве Марджори Филлипс Лоуи. Его матери.