Последний койот

Босх допил шампанское и тоже двинулся сквозь толпу в направлении дома. Уже перед самыми французскими дверями одна из черно-белых официанток поинтересовалась, что он ищет. Он спросил, как пройти в уборную, и она указала ему на другую дверь в левой части дома. Дверь, однако, оказалась заперта. Он немного подождал, и дверь наконец открылась, выпустив мужчину и женщину. При виде Босха они захихикали и вернулись на лужайку.

Закрывшись в уборной, Босх расстегнул пиджак и вытащил из левого внутреннего кармана сложенный листок бумаги. Это была фотокопия заметки про гибель Джонни Фокса, которую дала ему Киша Рассел. Босх развернул ее и достал ручку. Потом обвел имена Фокса, Арно Конклина и Гордона Миттела и от руки вывел внизу, под заметкой: «Какие заслуги помогли Джонни получить эту работу?»

Он сложил листок вчетверо и, тщательно прогладив ногтем по сгибам, написал с внешней стороны: «Гордону Миттелу в собственные руки!»

Вернувшись на площадку под тентом, Босх нашел официантку и отдал ей сложенный листок.

— Немедленно отыщите мистера Миттела и передайте ему эту записку, — велел он девушке. — Он ждет.

Убедившись, что она ушла, он вернулся к столику с книгой для гостей рядом с входом и торопливо нацарапал имя своей матери.

— Меня одна знакомая попросила за нее расписаться, — пояснил он удивленной распорядительнице, которая попыталась было напомнить ему, что он уже занес в журнал свое имя.

В графе «адрес» он записал «перекресток Голливудского бульвара и Висты», а строчку для телефона оставил пустой.

Распрямившись, он снова оглядел толпу и не увидел ни Миттела, ни официантки, которой поручил передать записку. Тогда он заглянул в комнату за стеклянными французскими дверями, и в эту минуту там появился Миттел с листком в руке. Он медленно двинулся по комнате, внимательно изучая текст. Судя по направлению его взгляда, он успел дойти до подписи внизу. Несмотря даже на фальшивый загар, Босху показалось, что тот побледнел.

Босх отступил в нишу у входа и стал наблюдать. Сердце у него учащенно забилось. Он чувствовал себя зрителем, перед которым на сцене разыгрывается какая-то тайная драма.

Замешательство на лице Миттела сменилось яростью. Он протянул листок давешнему громиле, который по-прежнему сидел на диване. Потом оглянулся на толпу на площадке под тентом. Он что-то произнес, и, хотя Босх был слишком далеко, чтобы расслышать его слова, ему показалось, что он понял по губам:

— Сукин сын.

Миттел заговорил быстрее — видимо, отдавал какие-то приказы. Громила поднялся с дивана, и Босх понял: пора сматываться. Он быстрым шагом двинулся обратно к подъездной дорожке и поспешил к группе парковщиков в красных жилетах. Протянув одному из них парковочную квитанцию и десятидолларовую купюру, он по-испански сказал, что очень торопится.

Время тянулось невыносимо медленно. Босх не сводил глаз с дома, ожидая, что на подъездной дорожке в любой момент покажется громила. Он заметил, в какую сторону ушел парковщик, и был готов в случае необходимости рвануть за ним. Жаль, что у него не было с собой пистолета. Может, реальной необходимости в нем и не имелось, но оружие давало ему чувство защищенности, и без него Босх чувствовал себя голым.

На дорожке между тем появился мистер Джонсон в коричневом костюме и двинулся в направлении Босха. И тут с другой стороны показался «мустанг». Босх поспешил на дорогу, готовый прыгнуть в машину. Но Джонсон его опередил:

— Эй, приятель, погоди-ка секун…

Босх развернулся и без предупреждения врезал ему кулаком в челюсть, так что тот навзничь полетел на асфальт. Он со стоном перекатился на бок, обеими руками держась за подбородок. Босх был совершенно уверен, что у него там если не перелом, то уж как минимум вывих. Он потряс рукой, чтобы унять боль в костяшках, и в этот момент «мустанг» с визгом затормозил у ворот.

Парковщик в красной жилетке, как нарочно, замешкался на выходе из машины, и Босх рывком вытащил его наружу и сам плюхнулся за руль. Вскинув глаза, он увидел, что теперь к нему приближается громила. При виде скорчившегося на асфальте Джонсона тот перешел на бег, но дорожка шла под уклон, и он, поскользнувшись, потерял равновесие. Штанины брюк, туго облегавшие его мощные бедра, натянулись, он взмахнул руками и с размаху шлепнулся на асфальт. Двое красных жилетов подбежали помочь ему подняться, но он сердито отмахнулся от них.

Босх ударил по газам, и машина с визгом сорвалась с места. Он доехал до Малхолланд-драйв и повернул на восток, в сторону дома. В его венах пульсировал чистый адреналин. Мало того что ему удалось благополучно унести ноги, так еще и его маленькая шутка явно попала в цель. Пусть теперь Миттел помучается. Пусть каждый раз покрывается холодным потом, думая о том, кто прислал ему этот привет из прошлого.

— Что, придурок, наложил в штаны, а? — заорал он в полный голос, хотя в машине не было никого, кто мог бы его слышать, и торжествующе грохнул кулаком по рулю.

Глава 19