Последний койот

Застегнув верхнюю пуговицу рубашки и поправив галстук, он двинулся по подъездной дорожке. Навстречу попалась небольшая армия мужчин в красных жилетках, а когда он прошел мимо лимузинов, ему открылось ошеломляющее зрелище переливающегося огнями ночного города. Он на мгновение остановился, чтобы полюбоваться. С одной стороны серебрился в лунном свете Тихий океан, с другой высились небоскребы делового центра. Один этот вид окупал цену дома, сколько бы миллионов он ни стоил.

Откуда-то слева доносилась негромкая музыка, смех и оживленные голоса. Босх двинулся по вымощенной каменными плитами дорожке, повторявшей форму дома, на звук. Где-то там, ниже по склону, от крутизны которого захватывало дух и сердце уходило в пятки, виднелись другие дома. Наконец Босх очутился на ярко освещенной площадке, где под белым, как луна, тентом толпились гости. Их было человек приблизительно сто пятьдесят. Нарядно одетые, они потягивали коктейли и угощались закусками, которые разносили на подносах девушки в коротеньких черных платьицах, прозрачных чулках и белых фартучках. Босх задался вопросом, где парковщики в красных жилетах уместили такое количество машин.

В этой разряженной толпе он немедленно почувствовал себя недостаточно хорошо одетым и был совершенно уверен, что его вот-вот разоблачат и с позором выдворят за ворота. Но во всей этой сцене было что-то настолько фантасмагорическое, что он просто не мог уйти.

К нему подошел похожий на серфингиста парень лет двадцати пяти, дочерна загорелый и с короткими, выгоревшими на солнце волосами. Костюм, который был на нем надет, выглядел дороже, чем весь гардероб Босха, вместе взятый. Он был светло-коричневого цвета, хотя владелец, скорее всего, назвал бы его цветом какао. Серфингист улыбнулся, не скрывая враждебности:

— Ну, сэр, как мы поживаем сегодня вечером?

— Я лично неплохо, спасибо. А вот насчет вас ничего сказать не могу.

Серфингист улыбнулся еще шире:

— Меня зовут мистер Джонсон. На сегодняшнем благотворительном приеме я отвечаю за безопасность. Позвольте узнать, приглашение у вас при себе?

Босх практически не колебался.

— О, прошу прощения. Я не сообразил взять его с собой. Мне даже в голову не пришло, что Гордон так серьезно отнесется к обеспечению безопасности на приеме.

Он надеялся, что, услышав небрежным тоном оброненное имя Миттела, серфингист не станет делать никаких резких движений. Тот еле заметно нахмурился:

— Тогда можно попросить вас расписаться в журнале регистрации гостей?

— Разумеется.

Он подвел Босха к столику сбоку от входа. Над дверями висела сине-бело-красная растяжка с надписью «ЗА РОБЕРТА ШЕПЕРДА!». Босх мгновенно сориентировался и понял, что это за мероприятие.

На столике лежал журнал регистрации гостей, а рядом сидела девица в черном платье из жатого бархата с декольте такой глубины, что ее груди практически вываливались наружу. Мистера Джонсона, похоже, они интересовали куда больше, чем Босх, так что тот без помех вывел в журнале имя Харви Паундза.

Записавшись, Босх заметил на столе стопку бланков гарантийных писем, в которых оставалось вписать только имя и сумму пожертвования, и бокал для шампанского, из которого торчали карандаши. Он взял листовку и принялся читать о безвестном кандидате. Джонсон наконец-то оторвался от созерцания прелестей девицы в черном и проверил имя, которое написал Босх.

— Благодарю вас, мистер Паундз. Хорошего вам вечера!

С этими словами он скрылся в толпе — вероятно, пошел проверять, есть ли в списке приглашенных Харви Паундз. Босх решил, что покрутится тут несколько минут, посмотрит, не удастся ли засечь Миттела, а потом свалит, прежде чем серфингист вернется его искать.

Он вышел из-под тента и, перейдя небольшую лужайку, остановился у невысокой каменной ограды, притворяясь, что просто любуется видом. Вид, надо сказать, был весьма впечатляющий; с большей высоты город можно было бы увидеть разве что с самолета, заходящего на посадку над лос-анджелесским аэропортом. Но в самолете не было бы ни ширины обзора, ни прохладного ветерка, ни городского шума, доносившегося снизу.

Босх обернулся и стал разглядывать толпу под тентом, но, сколько ни вглядывался в лица, Гордона Миттела не замечал. Его нигде не было. В центре скопление народу было особенно плотным, и Босх понял, что люди толпятся там не просто так, а пытаются протянуть руки для пожатия тому самому безвестному кандидату, ну или, во всяком случае, тому человеку, который, как полагал Босх, являлся Шепердом. Хотя все собравшиеся представляли однородную в смысле благосостояния группу, они в то же самое время принадлежали к самым разным возрастным категориям. Босх предположил, что многих из них привело сюда желание увидеть не только Шеперда, но и Миттела.

Одна из девушек в черно-белом наряде подошла предложить шампанского. Он взял с подноса один бокал, поблагодарил ее и, вновь устремив взгляд на город, сделал глоток. Наверное, шампанское было дорогущее, но Босху показалось ничем не примечательным. Он решил, что допьет его и уйдет.