Последний контакт

— Майор, корабль повреждён. Движение невозможно. Реактор заглушен.

Мирскую накрыла неконтролируемая ярость.

— Что ты сделал, сволочь? — яростно кричала она в микрофон. — Ты лишил нас последнего шанса отомстить этим тварям! Витя, падла ты такая, что же ты наделал? Почему ты молчишь? Отвечай! Скотина ты, тварь, ублюдок, зараза!

Мирская не могла остановиться. Чувство бессилия и упущенной победы буквально сжигало её изнутри, и пламя это с каждой секундой лишь разгоралось. В первые мгновения она ещё пыталась как-то сдерживать его, но после доклада «Осириса» о полной разгерметизации шлюзовой камеры она разразилась новой, ещё более изощренной тирадой эпитетов, направленных уже в адрес ИИ.

— Один отсек! Один (непечатно) никому уже не нужный отсек был повреждён, а ты всё остановил⁈

— Мои протоколы не позволяют…

— Да засунь ты свои протоколы себе в… в корзину! Так доходчиво?

— Вполне.

Внезапно Мирскую осенило.

— «Осирис», кто остался на борту?

— Вы и Владимир Ильин.

— А Медведев?

— Виктор Медведев был в шлюзовом отсеке номер два, когда произошла разгерметизация.

— Что произошло со шлюзом?

— Внутренний подрыв, неустановленное взрывное устройство.

— А как же буровая платформа?

— В момент взрыва буровая платформа корабля «Марк-10» не была состыкована с «Осирисом-3».

И тут Мирскую отпустило, словно кто-то выключил в ней все чувства. Гнев, ярость, злоба, сожаление, любовь, апатия, сочувствие — ничего не ощущалось. Абсолютный ноль, полный душевный вакуум.

— «Осирис», что произошло? — шёпотом спросила Мирская, прислушиваясь к своему внутреннему я.

— Был полностью деактивирован нейроинтерфейс корабля, майор.

Мирская только сейчас поняла, под каким чудовищным гнётом они находились всё это время. Это ощущение полной свободы от всего внешнего просто невозможно было передать. Самым точным описанием этого чувства было бы сравнение с человеком, идущим в гору. С каждым шагом на него грузили невидимый груз, понемногу, всего по две-три сотни граммов, однако со временем эти граммы складывались в тяжкую ношу. В конце пути ноша эта была уже настолько тяжелой, что путник готов был сдаться. Он и рад бы идти дальше, но не мог. Чисто физически не мог уже переставлять ноги под чудовищным гнётом невидимого груза. И вот сейчас этот груз убрали с плеч Валерии. И плечи расправляются, спина разгибается, тело и разум становятся легкими, почти невесомыми. Легко дышать, идти, думать, чувствовать.

Чувства! Только сейчас Мирская поняла, что вновь начинает оценивать мир своими привычными категориями, опираясь на свои принципы, воспитание, установки и собственный внутренний стержень. Только сейчас она действительно начала чувствовать то, что должна была.

Валерия взглянула как бы со стороны на себя и на ситуацию, в которой оказалась, и содрогнулась. Ее объял ужас. Она осталась одна перед лицом внеземной цивилизации. А ещё она потеряла восьмерых товарищей — их убили. Спланировали их смерть, разыграли всё как по нотам. Подтолкнули. Спровоцировали. И убили. Над ними проводили эксперимент. Чудовищный, жестокий, бесчеловечный эксперимент. А теперь девушка осталась единственной подопытной крысой. Стоп. Нет, не единственной!

Глава 27

— Стоп! — взяла себя в руки Мирская. — «Осирис», где Ильин?

Ответа не последовало.

— «Осирис»? Эй, железяка, ответь! — Валерия вышла на общий канал связи, решив, что у системы могла полететь звуковая плата, и постаралась связаться с ИИ корабля по радио. Безрезультатно.

— Он уже не выйдет на связь, — послышался в эфире слабый голос физика. — Эксперимент завершился, занавес опущен.

— Владимир Иванович, миленький, это вы? Где вы находитесь?

— Я там, где и должен быть физик-ядерщик. В реакторном отсеке.

— Я иду к вам!

— Стойте, Валерия, — голос физика с каждым словом становился всё слабее. Он задыхался, паузы между словами длились всё дольше. — Дождитесь… когда нас… поглотят. Думаю… вам будет… интересно… взглянуть… на это.

Мирская перевела взгляд на смотровое окно и обомлела. Оказывается, время уже вышло, крейсер ваэрров приблизился к «Осирису» вплотную. Валерия поняла это, увидев отражение «Осириса» в огромной зеркальной поверхности вражеского корабля. Она даже себя увидела в отражении. Девушка подняла руку. Крохотная человеческая фигурка, одиноко стоявшая на капитанском мостике в рубке земного звездолёта, робко помахала в ответ.

Размеры вражеского крейсера поражали. В сравнении с ним полуторакилометровый «Осирис» казался хрупкой игрушкой. Валерия не видела ни конца гигантского крейсера, ни его края. Даже не смогла определить, какой он формы. Казалось, перед «Осирисом» выросла огромная стена из ртути. Девушка узнала материал, из которого был сделан корпус вражеского крейсера, — точно такой полированной сосулькой был поврежден «Марк».