Последний контакт

С трудом подавляя в себе страх и желание поскорее отсюда убраться, Мирская нащупала второе тело. Осязать раскроенную лысину Васильева было ещё противнее. Труп геолога уже начинал портиться, в нос ударил характерный сладковатый запах. Девушка постаралась побыстрее закрыть этот пакет, но окоченевшие пальцы геолога вцепились в застёжку и не давали этого сделать. «Надоело мне, Лера, лежать тут одному, в пакете. Дай подышать, а?»

— Твою мать! — вслух выругалась Мирская. — Так и чокнуться недолго.

Она рывком дёрнула пакет и, кажется, надорвала его. Правда, цепкие пальцы геолога всё же отпустили край своего савана, и девушке удалось его закрыть. Следующий труп был более податливый — значит, либо Балычев, либо Дениска. Её Дениска.

— Ну же, милый, где ты? — взмолилась девушка, аккуратно открывая край очередного пакета.

Запах, который она почувствовала, заставил сердце девушки сжаться, а глаза тут же наполнились слезами. Это был он. Это его запах. Он ещё не испортился. Он, её Дениска, даже не успел толком окоченеть, замёрз только.

Дрожащими пальцами она нежно погладила такое родное, такое нежное лицо Дениса. Чётко представила его глаза, его улыбку. Ещё вчера она видела его живым. Они лежали, обнявшись, «носик к носику», как она любила. Денис смотрел на девушку, улыбался и молчал. Он всё понимал. Он всё осознавал. И тем не менее он не поддался страху. Не мог позволить себе такой роскоши, как страх. Наоборот, он всем своим видом показывал девушке, что всё под контролем. Под его, Дениса, контролем. Он целовал её в лоб, его губы касались её глаз, щёк, губ. Ещё вчера они целовались. А сегодня он уже холодный.

— Я тут, мой хороший, — прошептала Валерия и нежно прижалась горячими губами к холодному лбу Корнеева. — Я тут, я с тобой. Я всегда буду рядом, милый. Слышишь? Ты слышишь меня?

Девушку душили слёзы, и она уже не могла их остановить. Как она могла так спокойно отнестись к его смерти? Она даже не смотрела на него после того, как проверила его пульс. Когда её пальцы не ощутили сердцебиения, она просто сделала вывод: мёртв. Это была простая констатация факта. Никакого осознания, никакой боли. Просто что-то вырвалось из груди и ушло в бесконечность. Ушло навсегда. Тогда она могла думать лишь о том, жив ли тот, кто убил её Дениса. Она молилась, просила, умоляла, нет, она даже требовала от небес одного — только бы он выжил! Если бы Балычев тогда скончался у неё на руках, она сделала бы всё возможное, чтобы воскресить его, выходить, вылечить, вернуть к этой жизни. И всё только ради того, чтобы самой его убить. Своими собственными руками остановить это поганое сердце. Отомстить. Как же она сейчас проклинала себя за это! Вместо того чтобы оплакивать свою утрату, она думала лишь о мести.

— Ты же помнишь, зачем именно ты пришла, крошка? — спросил её Корнеев. Его губы не шевелились. Глаза были закрыты. Он был холодный. Он был мёртвый, и тем не менее Валерия слышала его. Она чувствовала его любовь. Она ощущала его заботу даже сейчас. — Возьми её и найди Ильина. Он всё тебе расскажет.

— Что, что он мне расскажет? — плакала девушка.

— Иди. Я умер, Лера. Я холодный окоченевающий покойник. Тебе нечего тут делать. Мы с ребятами хорошо лежим, в тесноте, как говорится…

По корпусу «Осириса» пробежала вибрация, настолько сильная, что заставила Валерию вернуться к реальности. За вибрацией послышался стон металла, словно корабль закручивали в спираль.

Девушка быстро обшарила куртку Дениса, нашла то, что искала, и, ещё раз приложившись губами к его лицу, тихо прошептала:

— Я им сейчас жопку поджарю, милый. Мы их всех поджарим. Скоро буду, жди.

Мирская так быстро, насколько могла, выбралась из импровизированного морга и направилась к следующей секционной — «О-4». Там она уже ориентировалась, как у себя дома. Там она убила Балычева, там же она хранила и все свои медикаменты, в числе которых был и спирт. Валерия быстро отыскала среди бесчисленных склянок нужную, открутила крышку, вылила содержимое и заправила спиртом будущую горелку. Затем она каким-то острым предметом продырявила крышку, скрутила из бинта жгут — будущий фитиль — и продела его в отверстие крышки. Собрав всю конструкцию, она достала из кармана винтажную зажигалку Дениса — именно за ней она к нему и приходила. Корнеев не расставался с ней, говорил, что старенькая зажигалка досталась ему от отца, а тому от его отца. Это была их семейная реликвия, она передавалась из поколения в поколение аж с девятнадцатого века. Как уж он пронёс её на борт космического рудовоза, для девушки оставалось тайной. Наверное, так же, как пронес свой карбоновый пистолет Медведев.