Последний континент

– Уверен? Ну, смотри. Тады привяжи его к карете, за такого зверя в Приноситтераспивайтте нам отвалят хорошие бабки.

Повертев в руках кустарного изготовления арбалет и брезгливо рыкнув, Безумный швырнул оружие за спину. Но при взгляде на очередную повозку его лицо просияло.

– А-а! Наконец-то мы будем жарить-парить на угле! – воскликнул он. – Сегодня, друг, наш счастливый день!

– О! Целый мешок сена, – восхитился Ринсвинд.

– Ну-ка, поможь… – Безумный принялся возиться с задним бортом своей кареты.

– Но что такого особенного в сене?

Наконец борт откинулся. Задок кареты был битком набит сеном.

– Это вопрос жизни и смерти, друг. За стог сена тебя распорют вот отседова до самого завтрака. Человек без сена – это человек без коня, а в наших краях человек без коня – это трупак ходячий.

– Прости, не понял? Так вся эта заварушка случилась из-за какого-то сена?

Безумный заговорщицки пошевелил бровями.

– Плюс два мешка овса в тайном отсеке, друг. – Он хлопнул Ринсвинда по спине. – Будь спок! Я едва не принял тебя за какого-нибудь лживого, двуличного дронго! Чуть не вышвырнул тебя за поручни! А ты, оказывается, такой же псих, как и я!

Бывают моменты, когда на собственной разумности лучше не настаивать. Ринсвинд понял, что возражать Безумному было бы… абсолютным безумием. Хотя еще совсем недавно он, Ринсвинд, говорил с кенгуру и находил под камнями в пустыне сыр и пудинги. Бывают моменты, когда приходится посмотреть фактам в лицо, пусть даже это самое лицо показывает тебе язык.

– Ага. Ментальный я, – скромно откликнулся Ринсвинд.

– Парень что надо! Давай, грузим их оружие и жратву – и вперед!

– А зачем нам их оружие?

– Скинем за добрую цену.

– А с телами что будем делать?

– А ничо. За них и гроша ломаного не дадут.

Пока Безумный приколачивал к повозке трофейные железные предметы, Ринсвинд бочком придвинулся к зелено-желтому… и стремительно чернеющему… трупу и, подобрав валяющуюся рядом палку, осторожно поддел свою шляпу, которая по-прежнему была напялена на голову покойника.

Вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнул маленький восьминогий шарик разгневанного черного меха и яростно вонзил свои жвала в палку, которая тут же задымилась. Очень осторожно опустив палку на землю, Ринсвинд схватил шляпу и бросился бежать.

Думминг вздохнул.

– Я и не думал оспаривать ваш авторитет, аркканцлер, – сказал он. – Просто мне кажется, что если гигантское чудовище прямо на ваших глазах эволюционирует в курицу, то следует задуматься: быть может, все-таки не стоит есть эту курицу?

Аркканцлер облизал пальцы.

– А как, по-твоему, следовало поступить?

– Ну, наверное… стоило изучить ее и…

– Вот мы ее и изучили, – вступил в разговор декан. – Произвели вскрытие.

– Вскрытие на местах, так сказать. – Заведующий кафедрой беспредметных изысканий сыто рыгнул. – Прошу прощения, госпожа Герпес. Не желаете ли еще гру… – Встретившись со стальным взглядом Чудакулли, он быстро поправился: – …Передней части курицы?

– И в результате мы обнаружили, что опасности для посещающих остров волшебников животное более не представляет, – заключил Чудакулли.

– Просто мне кажется, что должным образом проведенная исследовательская работа подразумевает нечто большее, нежели выяснение, а не растет ли где поблизости сосисочно-горчичный куст, – гнул свое Думминг. – Кстати, вы обратили внимание на скорость превращения?

– И что? – вопросил декан.

– Это ведь неестественно!

– По-моему, господин Тупс, именно ты совсем недавно убеждал нас, что превращение одних вещей в другие совершенно естественный процесс.

– Но не с такой же скоростью!

– А тебе откуда знать? Ты сам-то когда-нибудь эту свою эволюцию видел?

– Разумеется, нет, ее невозможно уви…

– Значит, и говорить не о чем, – отрезал Чудакулли. – Кто знает, может быть, это и есть совершенно нормальная эволюционная скорость. Как я уже подмечал, все абсолютно логично. Ну какой смысл превращаться в птицу постепенно? Тут вырастить перо, там выпустить клюв… Более идиотского зрелища и не придумаешь. Ты только представь себе такую тварь, бродящую по лесу. – Волшебники подхалимажно захихикали. – А наше чудовище, вероятно, подумало: «Эй, да их тут слишком много. Превращусь-ка я лучше во что-нибудь, что им нравится».

– Не захотело с нами связываться, – поддакнул декан.

– Вполне разумная стратегия выживания, – завершил Чудакулли. – До определенного момента.

Думминг закатил глаза. Когда продумываешь идею в голове, все получается так красиво. Начитаешься всяких старых книжек, а потом сядешь и думаешь, думаешь, целыми днями думаешь, пока не родится и не сложится, кирпичик к кирпичику, изящная теория. Но стоит поделиться своими выводами со старшими волшебниками, как тут же кто-нибудь из них – это уж как пить дать! – вылезет с совершенно идиотским вопросом. И ответа на этот вопрос не будет. Ну разве можно работать в окружении столь ограниченных умов? Воскликни какой-нибудь бог: «Да будет свет!» – именно волшебники первым делом поинтересуются: «А зачем? Лично нам и в темноте неплохо живется».