Последний континент

Вода была чрезвычайно холодной. Поднимая тучи брызг, волшебники молотили руками. Схлопотав по голове каким-то шальным обломком, Думминг на некоторое время ушел в глубокую синеву, прорезаемую необычным «глонг-глонг».

Выплыв наконец на поверхность, он обнаружил, что источником необычных звуков является очередная свара. В очередной раз верх взяла закалка, получаемая в Незримом Университете. Бурные, кишащие акулами воды представляли несомненную опасность, но куда большую опасность для всякого волшебника представляет его собрат по ремеслу.

– Только не надо валить все на меня! Он… он вообще, по-моему, спал!

– По-твоему?

– Он был матрасом! Рыжим!

– Он наш единственный библиотекарь! Как ты мог проявить такое чудовищное легкомыслие? – кипел Чудакулли.

Набрав полную грудь воздуха, он ушел под воду.

– Я за то, чтобы покинуть море! – жизнерадостно предложил казначей.

Думминг задрожал всем телом: что-то большое, черное и обтекаемое выпрыгнуло из воды прямо перед ним, перевернулось в воздухе и со шлепком вновь ушло в пенные волны.

Вокруг бешено гребущих волшебников из воды выскакивали все новые и новые акулы.

Декан похлопал одну по спине.

– А на вид они вовсе не такие страшные, как я думал, – сообщил он.

– Это же лодочные семена! – догадался Думминг. – Седлайте их, быстро!

Он отчетливо ощутил, как что-то, проплывающее мимо, задело его по ноге. В подобных экстремальных обстоятельствах в людях часто пробуждается неожиданное проворство. Даже декан ухитрился вкарабкаться на «шлюпку» – правда, после краткой схватки, во время которой человек и семя яростно сражались за превосходство.

В облаке водной пыли вынырнул Чудакулли.

– Бесполезно! – отплевываясь, крикнул он. – Я нырнул, насколько смог. Его нет и следа!

– Очень советую взобраться на семя, аркканцлер, – сказал главный философ.

Чудакулли сделал агрессивный жест в сторону проплывающей акулы.

– Если сильно шуметь и брызгаться, они не нападают, – заявил он.

– А мне казалось, именно такие действия и побуждают их к атаке, – возразил Думминг.

– Какой интересный практический эксперимент, – заметил декан, свешиваясь со своего семени, чтобы было лучше видно.

Чудакулли рывком взлетел на семечко.

– Ну и беспорядок. Однако очень надеюсь, что таким способом нам удастся достичь суши, – сказал он. – Э-э… господа, а где госпожа Герпес?

Все принялись оглядываться.

– О нет, только не это… – простонал главный философ. – Она плывет к берегу…

Проследив за его взглядом, они увидели вдали пышную прическу. Перемещаясь неравномерными, но решительными бросками, домоправительница продвигалась к берегу стилем, который Чудакулли определил как грудной брасс.

– Вряд ли можно назвать это

практичным поступком, – заметил декан.

– А как там акулы?

– Они, как я заметил, снуют под нами, – покачиваясь вместе с семенем, сообщил главный философ.

Думминг посмотрел вниз.

– Кажется, теперь, когда наши ноги больше не болтаются в воде, они утратили к нам интерес, – произнес он. – Они уплывают, направляясь… также к берегу.

– Что ж, устраиваясь на эту работу, она знала, на что идет, – философски заметил декан.

– Что? – воскликнул главный философ. – Ты хочешь сказать, что, нанимаясь на работу домоправительницей, следует принимать во внимание вероятность быть съеденной акулой у берегов неведомого континента за много тысяч лет до того, как ты появилась на свет?

– Одно я могу утверждать с уверенностью: на собеседовании она задавала не слишком много вопросов. Мне это точно известно.

– Прошу обратить внимание на тот факт, что наше беспокойство не вполне оправданно, – вступил в разговор заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Акулы совсем не заслужили своей репутации чудовищ-людоедов. Что бы ни говорили, документально не зафиксировано ни одного случая нападения акулы на кого бы то ни было. Акулы – мирные существа с тонкой душевной организацией и богатыми семейными традициями, бесконечно далекие не только от того, чтобы быть зловещими предвестниками рока, но и вообще от всякой враждебности. Известны многочисленные случаи, когда акулы завязывали дружеские отношения с затерянным в море путешественником. Разумеется, охотники они блестящие: взрослая акула может свалить даже лося с помощью своих… э-э…

Он растерянно умолк.

– Э-э… Наверное, я перепутал их с волками, – пробормотал он. – Как вы думаете?

Все единодушно закивали.

– Э-э… А акулы другие? – продолжал он. – Злобные, безжалостные морские убийцы, не утруждающие себя даже тем, чтобы как следует прожевать добычу?

Ответом опять стало единодушное кивание.

– О боги. От стыда я готов залезть под стол…

– Смотри не залезь в брюхо акуле, – посоветовал Чудакулли. – Ну что же вы, господа? Это ведь наша домоправительница! Вы что, хотите в будущем сами заправлять постели? Думаю, следует опять прибегнуть к огненным шарам.

– Она слишком далеко заплыла…

Из пучины, в двух шагах от Чудакулли, снарядом вылетело что-то рыжее, завилось спиралью и вновь, как лезвие, рассекающее шелк, ушло под воду.

– Что такое? Чьих это рук дело? – всполошился аркканцлер.