Последний костер

Однако, бывший граф догадался, что он хотел спросить.

– Кто тогда правит нынче моими землями? Ее высочество и дражайший муженек, полагаю. Знаешь, жрец, когда я все-таки стану королем, то, пожалуй, даже оставлю им эти земли, на кой они мне? Видишь, я щедр и добр даже к своим врагам, как и завещано нам богами…

Только тут Янар понял, что граф в стельку пьян. Удивительно, насколько чистой и связной была его речь, при том, что встать самостоятельно он уже не смог. Однако, веселье продолжалось и без графа, и только глубоко за полночь пришельцы утихомирились, завалясь в хозяйские кровати. Несмотря на обильные возлияния, ранним утром остатки былой кавалькады, всего-то человек пятнадцать, засобирались в путь. Волей, или, скорее, неволей, Янар был вынужден присоединиться к ним.

Если раньше Янар не задумывался над тем, куда и какой дорогой они едут, то теперь он, сколько не размышлял, не видел никакого смысла в их хаотических перемещениях. От одной деревни до другой, «Сыны грозы» скакали как бешеные зайцы, запутывая следы. Наверное, в этом и был смысл – беглецы, преследуемые королевскими слугами, они не могли никуда податься, а потому каждую следующую ночь встречали в другом селе, не прося, но требуя крова по праву сильного. О да, Янар и несколько других жрецов продолжали разжигать очаги, но здесь, в самых центральных землях, мало кто в этом нуждался.

Однажды вечером, когда они ворвались в очередную деревеньку, к жрецу подошел молодой пьяный баронет с резаной, уже начавшей заживать раной на лице.

– Видишь это? – спросил Янара баронет, указывая на шрам. – Это из-за тебя. Ты ведь сдал нас страже, да?

– Нет, пан, это был не я.

– Врешь, собака! – неожиданно взъярился баронет, хватая Янара за грудки. – Это ты сбежал той ночью и все рассказал! Из-за тебя стража была готова!

– Пан, клянусь, я не делал этого!

Янар пытался оттолкнуть мужчину от себя, но хмель и гнев придавали тому сил. Он буквально поднял жреца в воздух, так что куртка издала жалобный треск, грозя вот-вот порваться. Совершенно некстати Янар вспомнил, что где-то там была неважнецки пришитая заплатка…

Неожиданно баронет будто растерял весь свой гнев и просто отпустил жреца. От неожиданности тот не удержался на ногах и упал на пол, расширившимися глазами глядя на стоявшего перед ним мужчину.

– Все равно что ты говоришь. Я знаю, что все из-за тебя. И если Велизар желает делать вид, будто ничего не было – пусть. Но так же знай: попытаешь бежать, предать нас снова, и я найду тебя где угодно, хоть под землей, хоть у Ниневии за пазухой.

Развернувшись, баронет вышел из дома, не потрудившись закрыть дверь. Некоторое время Янар лежал на полу, пытаясь прийти в себя и успокоить бешено колотящееся сердце, но потом встал и аккуратно прикрыл дверь. Утром они уедут, а вот если случайный порыв ветра потушит очаг, живущей здесь семье придется куда как худо.

После он рассказал о случившемся Лери, но тот посоветовал не брать до головы. Помолчав, жрец кратко поведал о случившемся в столице: о том, как они вышли на улицы, держась заранее обговоренных улиц; о том, как жрецы подстрекали толпу; о том, как отобранные Велизаром и советниками воины напали на свадебный кортеж и потерпели неудачу – охрана очевидно была заранее осведомлена о предстоящем. По мнению Лери, у короля были отличные доносчики, ведь он точно знал где и чего ожидать, и уж никак Янар, вообще не знавший о том, что планируется, не мог об этом рассказать. Янар лишь кивнул, про себя думая о том, что никаких доносчиков не было, и просто король вместе со своим будущим сватом отлично подготовился к чему угодно.

Хоть кавалькада и стала меньше, забавы «Сынов грозы» ничуть не преуменьшились. Более того, они стали только жестче. Если раньше сообщество было овеяно славой спасителей, они были рыцарями огня, то сейчас это были едва ли не разбойники, иногда что-то там обещавшие вернуть. Янар помнил эти яростные ночи начала осени, когда девушки сами шли к ним, счастливые от того, что могут понести детей огня, опьяненные счастливым будущем, которое, казалось, вот-вот наступит… Но наступало похмельное холодное утро завтра, а счастливое будущее нет. Вчерашний пламенный рыцарь оказался мятежником и разбойником, и Мара стояла на пороге, злорадно посмеиваясь над людской наивностью.

«Духи все вымерли, боги сбежали, а тени примерзли к земле» – так говорилось в старом пророчестве о конце света, который, казалось Янару, вот-вот наступит, обрушится на головы нечестивых людей, к которым примкнул, волей или неволей, он сам.

Каждый вечер Янар видел практически одну и ту же картину: пьяные или даже почти трезвые «сыны» с хохотом и гиканьем хватали местных девушек, не спрашивая ни их согласия, ни согласия их родных. А если вдруг встречали отпор – что было редкостью – то отвечали жестко и быстро. В конце концов, почти у всех «Сынов грозы» на бедрах висели мечи. Каждый раз, когда Янар хотел возразить, его удерживал либо умоляющий взгляд Лери, либо предвкушающий того самого баронета со шрамом, и Янар отступал.