Последний - на Арлингтонском кладбище

- Неплохо. Неплохо!

Внезапно показались огни фар, подъехала машина; Медуик смотрел, как парашютисты бегут к ним, они сели втроем на заднее сиденье машины, и никто по ним не стрелял.

- Беда в том, - сказал Керрвуд, - что это легко здесь, в Гватемале. На Кубе будут стрелять боевыми.

Сердце Медуика учащенно забилось. Ему все это казалось учениями, максимально приближенными к боевой обстановке. Он даже не был уверен, что это учения. И лишь после слов Керрвуда до него дошла суть происходящего. Война! Эти люди не играли.

Они готовились к высадке на Кубу. Они готовились идти под огонь, может быть, на смерть!

- Угораздило вас явиться именно сегодня, - сказал им человек в спортивной рубашке и зеленых брюках. Они пили кофе в бункере, каждый сидел на отдельной низкой койке. Человек этот, Кевин О'Ши, казался Медуику совершенно невоенным. У него было небольшое брюшко, седеющие волосы и усталый взгляд бывшего газетчика.

- На счету каждый день, - сказал Керрвуд. - Президент еще не дал окончательного согласия.

Эти слова, казалось, разозлили О'Ши.

- К чему эта канитель? Черт возьми, у нас все готово!

- Не все согласны, - ответил Керрвуд и стал потягивать кофе, а О'Ши раздраженно заходил по комнате.

- Вот оно, значит, что, - сердито сказал он. - Очередное никчемное путешествие.

Керрвуд встал, и Медуик впервые заметил в нем властность.

- Ваше дело - исполнять приказы, О'Ши. Успокойтесь.

О'Ши сел и все так же сердито сказал:

- Вы хотите угробить этот план? Скажите прямо, и дело с концом.

- Мы заняты тем, о чем вам было сказано... собираем факты. Теперь, раз подготовка окончена, я хотел бы поговорить с кубинскими полковниками и Дейвом Гриффином. Где Гриффин?

- В Гватемала-сити, у эль президенте. Должен вернуться с минуты на минуту.

- Что он там делает?

О'Ши взглянул на Керрвуда с иронической усмешкой.

- Вы шутите? Повез очередной подарок.

- Хорошо, - сказал Керрвуд, лег на койку и заложил руки под голову. Ну и дела!

Когда все это кончится, Дрю Пирсон напишет четыре тысячи фельетонов и не исчерпает всего материала.

- И снова выведет вас из себя, - сказал О'Ши. - Ведь вы тоже принимали участие в разработке этого плана.

- Да, пока не выяснил, что кубинские беженцы врут, а мы им верим. "Народ только и дожидается этого вторжения. Люди взбунтуются против Кастро, стоит нам только высадиться где-нибудь на побережье!" Чушь собачья, братец, и вы это знаете. Мы послали туда людей и выяснили настоящее положение дел, его вы тоже знаете. Но вы, Гриффин и остальные, по-прежнему стегаете дохлую лошадь.

Наступило зловещее молчание. Медуик взглянул на О'Ши и увидел, что он уже не похож на усталого газетчика. Он походил на убийцу. Может, оттого, что молча сверкал маленькими глазами на Керрвуда.

Лэтем нарушил молчание.

- Дело в том, О'Ши, что, кто бы из нас ни был прав, президент находится в затруднении. Если он даст согласие и эти ребята будут перебиты, с ним тоже будет кончено. Если не даст и тысячи кубинских беженцев вернутся после обучения в Америку, где заявят, что добились бы успеха, он ничем не сможет их опровергнуть.

А Кастро будет набирать силу. Так что выбор здесь труден.

- Какая там, к черту, трудность, - сказал О'Ши. - У нас есть обученные люди, они жаждут мести. У нас есть корабли. У нас есть чем оказать поддержку с воздуха. В самом худшем случае мы снимем их с побережья. Уверяю вас, президент не может проиграть. А если выиграет, то вся слава достанется ему, а не нам, беднягам, два месяца потевшим и оравшим в джунглях.

О'Ши вышел собрать людей на совещание. Примерно через час явились четверо кубинских офицеров и трое сотрудников ЦРУ. Все трое были по-военному подтянутыми, сильными. Старший из них, командующий операцией отставной генерал Фредерик Шарп, был крепко сложенным, лысым, в мундире цвета хаки и с биноклем на груди. Худощавый, жилистый Дэвид Гриффин пришел в мундире офицера морской пехоты без погон. Самый младший, голубоглазый с массивной челюстью, по имени Карл Ричардсон, явно исполнял при них роль оруженосца.

Поговорив немного о том о сем, они расселись на койках, и Керрвуд принялся с помощью Медуика расспрашивать кубинцев. Каков дух беженцев? Хватает ли продовольствия, боеприпасов? Чего недостает? Какие есть жалобы? Что еще необходимо для успеха операции?

Ответы на испанском следовали залпами, Медуик переводил, а Керрвуд, не переставая говорить, делал пометки в блокноте. Медуику это казалось обычным военным инструктажем. Но потом Керрвуд задал вопрос, потрясший кубинцев:

- Что скажете вы и ваши люди, если президент по каким-то причинам будет вынужден отменить операцию?

Наступило молчание. Кубинский полковник, к которому был обращен вопрос, не скрывал злобы. Маленький, мускулистый, с блестящими черными глазами и неизменно свирепым взглядом, он отвечал резко, в голосе его слышались военная четкость и презрение. Несомненно, О'Ши предупредил их о подлинных намерениях Керрвуда.