Последний орк

Так, на северо-западе, футах в сорока от малого подъемного моста через северный рукав Догона, сразу же за рощей плакучих ив, расположилась группа огромных орков с южных равнин. В настоящий момент они были мертвецки пьяны от ячменного пива, смешанного с медом и козьими экскрементами, что считалось у них настоящим лакомством. Мед ускорял опьянение, а козий помет за счет содержавшейся в нем соли усиливал жажду — таким образом, они напивались все больше и больше. Закусывали они сильно размягченным козьим мясом, — откровенно говоря, просто гнилым: присутствие червей повышало для орков гастрономическую изысканность блюда, объяснил Джастрин. Чтобы не остаться без еды и питья, они брали с собой в походы стада небольших коз. Их держали в загонах и кормили сеном, которое оркам приходилось таскать за собой, навьючив на лошадей. Сейчас оно было сложено тюками рядом с изгородью загона.

Взгляд Роби надолго задержался на тюках. Сено, если его поджечь, отлично горит.

На полмили южнее расположились горные орки — поменьше ростом, победнее, погрязнее, если это вообще возможно. Их бивак находился между рекой, которую, увы, нельзя было поджечь, и отмелью, покрытой мелкой галькой, тоже не горевшей. Зато сразу после гальки начиналась высохшая желтая трава, которая загоралась замечательно. Горные орки также утопили разум в гадком пиве и утолили свою жажду крови вином, ее ближайшим заменителем. Пьяные плохо сражаются и плохо соображают во время внезапного пожара. Стоило лишь поджечь сено, а об остальном позаботился бы резкий северный ветер. Орки оказались бы зажатыми между огнем и рекой, и единственным их советчиком было бы пиво, булькавшее у них в животах.

Чем дольше Роби смотрела, тем больше возрождалась в ней надежда, мелькая и танцуя в ее мыслях, словно искра в пламени костра.

На том же берегу реки, немного севернее, засела в тростнике бесчисленная армия орков с южных болот. Их кожаные кирасы были полинявшими и зеленоватыми, а маски и шлемы увешаны мелкими острыми зубами каких-то водных хищников. Неподалеку от лагеря лежали небольшие легкие лодки, сделанные из кожи и прутьев. Именно на них болотные орки собирались переправиться через ров и с рассветом напасть на город. Без лодок нечего было и думать об атаке.

Низкорослые болотные орки были отличными пловцами, говорил Джастрин. Они пользовались легкими доспехами и в случае пожара могли запросто спастись в водах Догона. Но орков было не счесть, а река в этом месте была бурной и глубокой — далеко не всем из них удалось бы спастись. Большая часть оружия потерялась бы в суматохе. Но самое главное — уничтожить лодки: без них у Далигара было больше шансов выстоять.

Прямо перед Роби, на южном берегу, брезгливо держась подальше от отбросов орочьего общества, стояла лагерем кавалерия орков. Она одна наводила больше ужаса, чем все остальные части их армии, вместе взятые. Орки кавалерии не были пьяны и поедали добытое ими на охоте — вероятно, мясо диких кабанов — с заметной умеренностью. Недалеко от них возвышались катапульты — несомненные шедевры военной техники, которые уже завтра должны были поджечь Далигар. Кавалерия стояла на неподходящем, с точки зрения Роби, берегу: ветер дул с севера, и поджечь это место можно было лишь со стороны реки. Кому-то или чему-то пришлось бы спуститься с городских стен к оркам. «Взрыв — это пламя, которое разлетается во все стороны с грохотом, подобным грому», — сказал церемониймейстер. Не так уж и трудно быть полководцем. Нужно лишь иметь подходящее оружие и не забывать просчитывать положение врага относительно ветра. Под ней в темноте развевались знамена города. Только сейчас Роби заметила, какими они были легкими и длинными.

Командир стражников подошел к ней с докладом об имевшихся в их распоряжении силах. В городе осталось лишь несколько вооруженных солдат: человек пятьдесят пехотинцев и полдюжины всадников. Они принадлежали к новой, скороспелой аристократии, которую не пригласили сопровождать Судью в его последнем походе по одной простой причине: от них всего-навсего желали избавиться. Так что, считая Энстриила, в городе было семь лошадей.