Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского

Впрочем, командир «Дмитрия Донского» И. Н. Лебедев и сам вскоре повернул на север. Беда теперь заключалась в том, что, не имея назначенного на следующий день рандеву, корабли самостоятельно избирали свой путь во Владивосток. В результате эскадра рассеялась на отдельные отряды и даже единицы, утратив черты организованной боевой силы. Некоторые при этом, считая прорыв на север невозможным, повернули на юг.

Около 3 час. ночи 15 мая «Буйный», уменьшив ход до 11 уз. из‑за повреждения котлов, питаемых соленой водой, стал терять из виду шедшие впереди «Дмитрий Донской», «Бедовый» и «Грозный». Н. Н. Коломейцов спустился в кают–компанию, разбудил спавшего там К. К. Клапье де Колонга и предложил проложить курс к неприятельскому берегу, где выбросить на мель и уничтожить миноносец, который уже не может дойти до Владивостока Флаг–капитан согласился, но здесь проснулся В. И. Филипповский и стал убеждать, что ради спасения жизни адмирала в бой вступать не следует, а корабль можно сдать, подняв белый флаг и флаг Красного Креста. Коломейцов пригласил флаг–капитана и флагманского штурмана к адмиралу, который был в сознании и выслушал доводы Филипповского о необходимости сдачи. «Господа, — сказал Зиновий Петрович — прошу вас обо мне не беспокоиться». По другим данным, командующий выразился несколько иначе: «Прошу не стесняться моим присутствием и действовать, как будто меня нет на миноносце»[166].

Получив свободу действий, Н. Н. Коломейцов потребовал от штабных офицеров письменного протокола о переговорах. Те некоторое время совещались в кают–компании и якобы даже заслали на мостик белую простыню, которую командир выбросил за борт. Правда, сам Н. Н. Коломейцов позднее этого эпизода припомнить не мог, но тогда — ночью 15 мая — решил до утра держаться на прежнем курсе. С рассветом он начал вызывать бывший далеко впереди «Дмитрий Донской». Тот не видел сигналов, тогда «Буйный» вызвал его по радио. Адмирал не захотел перейти на крейсер, а из миноносцев выбрал «Бедовый», на который его и перевезли на крейсерской шлюпке вместе с офицерами штаба. В каюте Н. В. Баранова Зиновию Петровичу сделал перевязку специально переведенный с Донского» младший врач Н. И. Тржемесский.

Приняв у Н. Н. Коломейцова часть спасенных с «Осляби», И. Н. Лебедев повел свой крейсер дальше вместе с «Буйным». «Бедовый» и «Грозный» ушли вперед 15–узловым ходом. Вскоре «Буйный» практически потерял ход. Пришлось с него снимать команду на крейсер. Пораженный восемью 6–дюймовыми снарядами с «Донского», «Буйный» в 12 час. 30 мин. затонул, погружаясь носом вниз.

Снятие и пересадка людей вместе с уничтожением миноносца задержали «Дмитрий Донской» на 5 часов и лишили его шансов достичь Владивостока. Около 16 час. 30 мин. на подходах к о. Дажелет крейсер был обнаружен японцами. Полный ход корабля не превышал 13–13,5 уз., уйти он не мог и выдержал двухчасовой неравный бой с шестью крейсерами, который продолжался почти до темноты. В конце боя командир Н. И. Лебедев был смертельно ранен. Его команда не уступила в воинской доблести команде «Князя Суворова». Отразив минные атаки, получивший тяжелые повреждения «Дмитрий Донской» ночью переправил на берег Дажелета уцелевших офицеров и матросов. В 6 час. 30 мин. утра 16 мая с открытыми кингстонами он ушел под воду па ровном киле и с поднятыми флагами, став последним кораблем, погибшим в сражении.

Напомним читателю, что Иван Николаевич Лебедев был одним из старших командиров кораблей эскадры, лично хорошо знакомым Зиновию Петровичу еще со времен командования болгарским флотом и постоянно третируемым командующим в беспримерном походе, но только в приказах, Есть полное основание говорить о том, что, письменно объявляя выговоры своему старому боевому соратнику, 3.П. Рожественский за весь поход встречался с И. Н. Лебедевым всего два раза — на Мадагаскаре и у Аннама, и никогда прямо к нему не обращался. При этом именно Лебедев оказался именно тем человеком, который в последнем бою проигранного сражения спасал честь флага и эскадры.

Иная судьба выпала «Бедовому», когда К. К. Клапье де Колонг и В. И. Филипповский с обнаружением за кормой дымов неприятельских кораблей завели разговор о сдаче с командиром Н. В. Барановым. Это было в 15 час. 15 мин. Н. В. Баранов не возражал, хотя его эскадренный миноносец был полностью исправен, и не получил в бою 14 мая повреждений. Может быть, его убедили доводы Филипповского, например — «адмирал дороже миноносца» и т. п.