Последний парад наступает! Наша победа при Цусиме

Разобрав наконец-то что кто находится перед ним Обана немедленно скомандовал разворот, и мысли в голове японца понеслись галопом. А что, собственно говоря ему предпринять? Приказ отправить телеграммы в эфир о бедственном положении его отряда он уже отдал. Возможность встречи с тремя современными русскими крейсерами перед выходом никто всерьез не обсуждал. Максимум, как предполагали в штабе флота, что могло встретиться на пути — это русский вспомогательный крейсер. На этот случай транспорты вооружили устаревшими дульнозарядными пушками Круппа, и умники из штаба сочли что совместного огня трех судов будет достаточно для того, чтобы отогнать русский рейдер. Но сейчас «Касуга — Мару» стремительно нагонял «Олег» — самый сильный бронепалубный крейсер в составе обоих воюющих флотов. А вместе с ним были еще и два самых быстроходных крейсера из участвующих на данный момент в войне. Скорость у русских судя по всему не ниже двадцати узлов, а транспорты японцев не в состоянии выжать более двенадцати. Конечно можно бросить конвоируемые корабли и попытаться убежать, тем более, что «Касуга — Мару» способен разгоняться до шестнадцати узлов. Но все равно уйти от русских очень маловероятно, разве что остается надеяться, что уходящие сейчас из Токийской бухты крейсера Дэвы получат его радиограмму и подоспеют вовремя на выручку. Вот демоны! Докладывают, что русские мешают телеграфировать, и ни одно сообщение о помощи послать не удается. Как же быть? А была не была!

— Эй, машина! — прокричал в трубу амбрюшота Обана. — Ход самый полный! Заклепайте клапана! У нас на хвосте висят три русских крейсера с «Олегом» во главе! Если мы не разгонимся до проектных шестнадцати узлов то уже через пару часов будем кормить рыб!

— Просигнальте на купцов команду рассеяться в разные стороны, — приказал уже своему помощнику капитан.

В этот момент на «Олеге» Коломейцев приказал поддерживать скорость всем отрядом в двадцать один узел, а миноносцам Рихтера был отдан приказ не жечь по чем зря драгоценный уголь и продолжать следовать прежним курсом на экономных десяти узлах. Увидев что транспорты разбегаются командующий русским отрядом дал команду «Жемчугу» и «Изумруду» догнать и уничтожить купцов, а «Олег» продолжил преследование вспомогательного крейсера противника, дистанция до которого в этот момент составляла уже двенадцать миль.

Математика погони была проста. Каждый час «Олег» сокращал дистанцию до «Касуга — Мару» на пятьдесят кабельтовых. Следовательно спустя всего два часа с пистолетной дистанции можно будет покончить с некстати подвернувшимся японцем.

«Жемчуг» и «Изумруд» направившись на преследование транспортов заранее проложили свой курс так, чтобы пресечь пути отступления купцам на север и юг соответственно. В результате капитаны японских пароходов видя, что проскользнуть перед носом у русских не получается плюнули на приказ Обаны, и взяли прямой курс к родным берегам, разойдясь в стороны от своего сопровождающего всего на пару миль, правда изрядно от него отстав. Русские бронепалубные крейсера были намного быстроходнее, и набрав скорость в двадцать два узла стали быстро настигать нерадивых купцов страны Ямато.

Спустя еще час с палубы обеих «камушков» уже вовсю грохотали 120–мм пушки, всаживая снаряд за снарядом в так некстати подвернувшиеся японские пароходы. Устарелые дульнозарядные пушки японцев ввиду большой для них дистанции, и скверной выучки расчетов в ответной стрельбе не смогли добиться ни одного попадания. Через 40 минут после открытия огня все было кончено, и оба русских крейсера застопорив машины приступили к спасению экипажей потопленных судов.

В это время «Олег» произвел первый пристрелочный выстрел. Коломейцев видел как «Изумруд» и «Жемчуг» потопили свои жертвы, и не возражал против того, что бы они приступили к спасению экипажей транспортников. Оба русских крейсера сейчас находились примерно в четырех милях справа и слева от его флагмана, и сразу после того, как «Олег» утопит свою уходящую жертву отряд должен был собраться заново. По прошествии еще двадцати минут интенсивного обстрела «Касуга — Мару» уже более напоминал дырявое корыто, чем гордое судно особого назначения Императорского Флота. Он получил более десятка попаданий шестидюймовыми снарядами, кормовое орудие было снесено, и отстреливаться стало нечем, но тем не менее каким-то чудом этот корабль сохранил ход.

— Сколько — же он еще выдержит попаданий наших дубовых снарядов, — воскликнул в сердцах Коломейцев, и уже хотел было добавить, что пора отвернуть на четыре румба и тем самым ввести в действие всю бортовую артиллерию, как был нещадно перебит криком сигнальщика.

— Вижу два дыма на горизонте! Пеленг двадцать пять!

— Это еще что за черт? — искренне удивился Николай Николаевич. — А ведь судя по тому как коптят — это либо очень крупные пароходы, либо военные корабли.