Читаем Последний сейм Речи Посполитой полностью

Заремба успокоился немного, но выйти не хотел и вскоре опять окунулся в пучину жгучих размышлений. Холодным взглядом водил он по лицам сенаторов, депутатов и вельмож, на некоторых останавливался подолгу, другие словно откладывал в сторону, но большинство он рубил тяжелым, как секира палача, словом: "Виновен!" - и окровавленных бросал мысленно в корзину, в кучу белых опилок.

Но вдруг вспыхнула мысль, ослепительная, как молния: "Все виновны!"

Стоял, словно громом пораженный, но не согнулся под ударом и продолжал размышлять неумолимо:

"Везде развал, разложение, игра самолюбий! Везде - бездна и неизбежная гибель. Грязное болото вечного позора, преступлений и подлости! Проклятие вам, дети, продающие в оковы родную свою мать, проклятие!"

Но тут же словно пал ниц перед незримым лицом жестокой судьбы и взмолился всей своей измученной, любящей душой о спасении.

На хорах зашуршал вдруг какой-то многоголосый шепот, и печальные глаза его обратились туда, на эти исхудалые лица, непричесанные головы, грубые черты и невзрачные фигуры мелкого городского люда. С минуту парил над ними, как орел, прежде чем ринуться на стадо, но тотчас же душу его подхватил какой-то вихрь и унес в беспредельную даль, в деревни и города, в кишащие толпы народа, втоптанные в землю насилием, вечно голодные, вечно обижаемые, вечно порабощенные и только внешним видом напоминающие человеческое племя.

"К оружию! К оружию!" - кричал он мысленно полным отчаяния голосом.

И с трепетом ждал отклика. Услышат ли? Поймут ли? Захотят ли?

Ведь для них вся гибнущая родина - только дом неволи! Могут ли они отдавать жизнь для спасения - чего? - оков и совершаемого над ними насилия?

- Вы решили непременно тревожить меня своим хмурым видом, - стала жаловаться подкоморша, заглядывая ему с нежностью в глаза.

- Меня окружили такие призраки, что я и сам не знаю, что с собой делать.

- Надо прийти ко мне с исповедью, у меня вы легко найдете благодать утоления.

Однако ни до исповеди, ни до нежной сцены прощения и утоления печалей не дошло, так как в этот момент председатель сейма Белинский, троекратно ударив жезлом, открыл заседание и, следуя регламенту, а еще больше Сиверсову наказу, обратился строго к публике, заполнявшей хоры:

- Господа, прошу удалиться!

Но, хотя толстяк Рох в своем синем кафтане с золотым позументом, постукивая окованной серебром булавой, грозно повторил то же самое, никто не спешил уходить.

Тенгоборский, секретарь сейма, прочел список вопросов, подлежащих обсуждению в заседании. Вслед за этим председатель открыл собрание вопросом об отношениях с Пруссией, - о полномочиях для делегации, которая должна будет вести переговоры с Бухгольцем, если представителям народа угодно будет этот вопрос заслушать.

- Нет! Долой полномочия! Не надо! Не позволим! Не хотим! - поднялись бурные протесты с депутатских скамей, хоры же энергично поддержали их топаньем и криком.

Коронный канцлер Сулковский встал со своего места рядом с королем и стал убеждать скрипучим голосом, что полномочная грамота, составленная по наказу народных представителей, находится уже сейчас в руках епископа Массальского. Полный текст ее, в копии, он поручил зачитать секретарю.

Но тут снова поднялся шум, десятка два депутатов настойчиво требовали слова, а хоры неистово загалдели, не давая читать встававшему несколько раз и тщетно пытавшемуся начать Тенгоборскому.

- Сейчас нас погонят штыками, - заволновался Заремба, поглядывая на двери.

- Против прусского короля можно возмущаться, а вот попробуйте-ка сделать то же самое против наших "союзников"! - шепнула подкоморша из-за веера.

Председатель изо всех сил стучал жезлом по столу, король хмурил брови, сенаторы волновались, но только когда на трибуну взошел плоцкий депутат Карский, в зале утихло.

После него говорил ломжинский депутат Скаржинский и ливский Краснодембский, и все они говорили одно и то же: наказ народных представителей требовал, чтобы канцлер представил проект полномочной грамоты, а не ее окончательную редакцию, словно это был вопрос уже решенный.

- Спорят о словах, - раздражался Заремба.

- Важно затянуть дело, а не разрешить его, - объяснила подкоморша, аплодируя Краснодембскому; за ней, точно по команде, дружно захлопали все сидевшие на хорах.

- А сейчас слушайте со вниманием, - предупредила она его, направляя куда-то лорнет.

На трибуну взошел Гостковский, депутат от Цеханова, худощавый человек средних лет в мазурском темно-синем кунтуше и жупане палевого цвета, с бритой головой, с загорелым продолговатым лицом, голубыми глазами и светлыми подстриженными усами. Он с места в карьер начал критиковать отсутствие в верительной грамоте пунктов о недопустимости уступки Торуня и Гданьска прусскому королю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История