Последний Совершенный Лангедока

– Почему же? – спросила она.

– Ну, наверное, потому, что я не приглянулся ей, – ответил Гильом, и на лице его появилась грустная и мечтательная улыбка. – Она предпочла другого. Разве девушек поймёшь? Вам с Павлом улыбнулась Пресвятая Дева, ведь вы нашли друг друга, а это случается так редко в нашем злом мире. Берегите свою любовь, ничего дороже этого нет, уж поверьте стареющему рыцарю, у которого никогда не было семьи.

Гильом смутился и кашлянул в кулак.

Альда одним гибким движением соскользнула с ложа, подошла к столу и вдруг поднесла руку крестоносца к губам.

– Я слышала твою исповедь, господин, – сказала она. – Учитель прав, в тебе нет зла, ты чист перед Господом, поверь мне, я немножко ведьма и умею видеть души, помеченные печатью преисподней. Только не говори никому об этом, – улыбнулась она, – а то меня сожгут на костре.

Лицо рыцаря разгладилось, мне показалось, что он поверил словам Альды даже больше, чем моим, столько силы и искренности было в её словах.

– Сядь с нами, – сказал он, – прошу тебя. Ты ведь больше не хочешь спать? Я расскажу, что было дальше.

Три дня войско оставалось под стенами разрушенного города. Пожары никто не тушил, и они прекращались сами собой, когда гореть было уже нечему. Запах гари смешивался со смрадом гниющих трупов. Никто не решался войти в город, да и незачем было это делать. До начала штурма мы видели из-за крепостных стен крыши домов, башни, кресты на церквах, а теперь всё это исчезло, осело, провалилось. От жара в нескольких местах расселись городские укрепления. Никто не понимал, зачем войско стоит здесь, но аббат Сито угрюмо молчал, а графы и бароны пожимали плечами и с утра до вечера пьянствовали в своих шатрах. И только утром четвёртого дня стал понятен воистину дьявольский замысел Арно Амори. Он ждал, когда вести об ужасной судьбе Безье распространятся по Лангедоку и устрашат сеньоров и простолюдинов. Вскоре в лагерь прибыли епископ Беренгер и виконт Эмери с депутацией от Нарбо. Парламентёры обещали полное и безоговорочное повиновение Церкви и принятие суровых мер против еретиков. Городские ворота также обещал открыть гарнизон Кабестана. Таким образом, не сходя с места, аббат Сито сумел без боя овладеть изрядным количеством замков, сеньоры которых являлись к нему с уверениями в полной покорности. Правда, я слышал, что некоторые не стали раболепствовать, а покинули жилища и ушли с семьями и вассалами в горы и леса. Так это или нет, не знаю.

– И что же дальше? – спросил я. – Я ведь теперь тоже крестоносец, и могу спросить, что нас ждёт, какова дальнейшая судьба похода?

– Что ж, это не тайна. Всё войско знает, что нам предстоит осада и штурм Каркассона.

Глава 17

– Ох, что-то мне нехорошо, – выдохнула Ольга, откидываясь на спинку стула.

– Принести воды? – испугался я. – Или вина?

– Ничего не надо, сейчас пройдёт. Извините меня, как-то я… Ну… Не ожидала такого ужаса… Это ведь не кино, это было на самом деле. Если Крестовый поход начался с такого , то что же дальше-то будет?

– Религиозные войны всегда отличались жестокостью, – пожал плечами Георгий Васильевич. Люди вдохновенно уничтожали друг друга, в сущности, за право молиться одному и тому же богу, только на свой манер. Альбигойские войны с разной степенью ожесточённости тянулись более тридцати лет. Конечно, хватало всякого, но могу вас утешить – второго Безье не было. Или не будет? Не знаю, как лучше сказать. В общем, первое сражение стало самым жестоким и кровавым.

Ольга задумалась, и вдруг испуганно взглянула на дьявола.

– Получается, что вы… Вы…

– Вы хотите сказать, что я был свидетелем бесконечной череды насилий, из которых, собственно, и состоит история рода человеческого? Разумеется, был.

– Но это ужасно!

– У каждого своя работа, – усмехнулся дьявол, – ну, и потом, иногда удаётся кое-что подправить.

– Подправить? – удивился я. – Как же так? Вы же… э-э-э…

– Нечистая сила? – подсказал Георгий Васильевич.

– Ну да, вроде того…

– Вы ошибаетесь. Дьявол – совсем иная сущность. А нечистая сила – это всякая нематериальная мелочь вроде ваших домовых или английских брауни, вот те да, иногда пакостят по мелочам.

– Разве домовые существуют? – удивилась Ольга.

– А кто сейчас из вазы яблоко стащил? – Георгий Васильевич показал глазами в угол. Я оглянулся и боковым зрением увидел серую размытую тень, метнувшуюся под сервант. – Малый народец всегда жил рядом с людьми, он – порождение их суеверий; фантазии, знаете ли, имеют свойство материализоваться. Некоторые виды нежити навсегда уходят в тень, растворяются во времени, а некоторые, наоборот, нарождаются. Вот, гремлины, например. Раньше ведь их не было. Они – овеществлённые страхи вашего техногенного века.