Последний свидетель. История человека, пережившего три концлагеря и крупнейшее кораблекрушение Второй мировой

Приказ рейхсфюрера СС

14 апреля 1945 года

Всем комендантам концентрационных лагерей:

«О сдаче не может быть и речи. Лагеря должны быть эвакуированы немедленно. Ни один узник не должен попасть в руки врага живым».

Генрих ГиммлерРейхсфюрер СС

Комендант лагеря Паули находился в трудном положении. После отъезда скандинавов в его лагере оставалось еще десять тысяч заключенных, и он не представлял, что с ними делать. Осенью 1944 года он побывал в Берлине и тогда же получил аналогичный приказ от Гиммлера через Освальда Поля. Обергруппенфюрер СС и генерал ваффен СС Поль был правой рукой Гиммлера. Именно он отвечал за управление концентрационными лагерями. Комендантам он приказал продумать план уничтожения узников на случай вражеского вторжения. Такой же приказ получил Паули, но не знал, как его исполнить.

Германские войска в Рурской области, которая находилась в трехстах километрах к юго-западу от Нойенгамме, сдались. Союзники вышли на берега Эльбы близ Люнебурга. Красная армия продолжала наступление с востока. Паули получил приказ эвакуировать лагерь и перевезти заключенных в Любек. Этот портовый город находился в ста пятидесяти километрах к северо-востоку и был частью узкого морского коридора, все еще удерживаемого нацистами.

Приказ исходил от верховного командующего силами СС и полиции в Северной Германии Георга Хеннинга, графа фон Бассевиц-Бера, и гауляйтера Карла Кауфмана, лидера местного отделения нацистской партии в Гамбурге. Под давлением гамбургской элиты и крупных промышленников эти люди решили зачистить город и его окрестности и сдаться союзникам без боя. Репутацию Гамбурга нужно было сохранить. Кроме того, они боялись, что после прихода союзников бывшие узники начнут мстить, грабить и убивать. Пусть лучше они исчезнут.

После объявления об эвакуации лагеря Вим не знал, что думать. Рабочие команды были сформированы в кратчайший срок. Команда зачистки должна была остаться в лагере, чтобы союзники не обнаружили ничего, что говорило бы о преступлениях нацистов. Вим колебался. Что ему делать? Он всю ночь ворочался на своей полке. Он надеялся, что союзники захватят Нойенгамме раньше, чем узники доберутся до того самого неизвестного места. Он понимал: стоит ему оказаться в битком набитом вагоне – и от него больше ничего не зависит. Это и стало решающим фактором. Он решил сделать все, чтобы остаться в лагере.

Команды собирали на утренней поверке. Среди заключенных царили хаос и возбуждение. Вим ухитрился незамеченным пробраться через несколько блоков и присоединиться к тем, кого отобрали в команду зачистки. Вскоре группу отправили куда-то в другое место. Через час начальство лагеря отобрало около семисот заключенных разных национальностей, среди которых почему-то почти не было поляков и русских. Оставшиеся девять тысяч заключенных отправили в порт Любека – по пятьдесят человек в вагоне, двадцать вагонов в поезде.

Вим оказался в команде, которой предстояло разбирать станки на заводе Deutsche Ausrüstungs Werke, DAW, где шили форму, обувь и все, что предназначалось для Восточного фронта. Его перевели в новый барак. Ему снова пришлось делить нары с двумя заключенными. Хуже всего было то, что ему досталась нижняя полка. Впрочем, спать ему почти не удавалось. Ему приходилось работать до изнеможения. Заключенных подгоняли капо, мастера и эсэсовцы. Конец мучений был уже близок, и никто не хотел упустить возможность дожить до победы.

С помощью кое-каких инструментов Вим разбирал станки и готовил их к транспортировке. У него все получалось благодаря работе в Брунсвике, но он никогда не мог работать достаточно быстро. Охранники целыми днями орали:

– Schnell! Schnell!

Быстро! Быстро!

Атмосфера на заводе царила пугающая. Узники почти не получали еды, и им не давали спать. Лагерь должен быть абсолютно пустым.

– Schneller! Schneller! Быстрее! Быстрее!

Вим работал, бегал – и страшился за жизнь. Любой, кто хоть на минуту замешкался, становился жертвой охранников – его избивали не до смерти, как раньше, но достаточно серьезно, чтобы человек страдал от боли, но все еще мог работать. Разобранные станки грузили на телеги, которые тащили к уже готовому товарному поезду. Это была тяжелая работа, и Вим всеми силами старался от нее уклониться.

Это чуть не стоило ему жизни. Вместе с тремя заключенными он толкал по асфальтированной дороге рядом с заводом телегу со станком, весившим не менее двух тонн. Вим больше притворялся, чем действительно толкал. Это заметил эсэсовец и принялся его избивать. С подбитым глазом и синяками по всему телу Виму пришлось толкать телегу под бдительным надзором охранника.