Последний свидетель. История человека, пережившего три концлагеря и крупнейшее кораблекрушение Второй мировой

Их разгружали как товар. И живых, и мертвых вытаскивали за ноги. Трупы с глухим стуком падали на набережную, и их оттаскивали к глубокой яме, которую превратили в массовое захоронение. Через полчаса яма была полна, а тела громоздились высокой кучей. Явно пьяный эсэсовец с маленьким телом и странно вытянутой головой для проверки стрелял каждому трупу в голову: Ordnung und sicherheit müssen sein – «Порядок и определенность во всем». Тот, кто оказался на набережной скорее мертвым, чем живым, и не смог подняться достаточно быстро, тоже получал полю в голову. Эсэсовцы спихивали трупы прямо в море.

Поверка на набережной длилась дольше часа. От жажды у Вима пересохли и потрескались губы. Ту воду, что ему удалось захватить с собой, он давным-давно выпил. Наконец притащили большой котел, и заключенные хоть что-то получили. Естественно, это был суп из брюквы. Хотя вкуса у супа не было, но теплая жидкость пошла Виму на пользу. Он решил сэкономить хлеб и сухую колбасу из посылки Красного Креста – ведь никогда не знаешь, что ждет дальше.

Спустился вечер. Несколько сотен заключенных сидели на набережной под навесом зернового склада. Их бдительно охраняли эсэсовцы и моряки с автоматами. Остальные эсэсовцы собрались в огромном здании, и Вим вскоре услышал оттуда пьяное пение и крики. Ящики с вином и едой скрылись в зоне погрузки. На улице быстро холодало. Уже было около десяти градусов – хорошо еще, что не пошел дождь. Над заключенными высилась огромная башня элеватора высотой метров в двадцать. Казалось, что огромный великан изучающе смотрит на порт. Перед ними простиралось море. Заключенным оставалось лишь ждать, что уготовили им немцы.

Примерно через полчаса в порт вошел огромный грузовой корабль «Афина». На носу и корме высились мачты, а в середине виднелась белая надстройка около четырех этажей. Виму показалось, что длина корабля не меньше сотни метров.

Капо только этого и ждали. Узников выстроили в ряды по пять человек. Виму не удалось оказаться в середине. Он очутился впереди и взошел на борт одним из первых. Один из капо погнал его по сходням на верхнюю палубу. У Вима не было времени подумать, потому что он спиной чувствовал следующего заключенного. Их подвели к люку в палубе, не больше квадратного метра, и ко входу в один из четырех грузовых отсеков.

По металлической лестнице Вим спустился в темную дыру. Примерно через пятнадцать ступенек он почувствовал, что его дергают за штаны те, кто находится ниже. Через мгновение он потерял равновесие, и его потянули дальше. Он боялся что-нибудь сломать, но его подхватило множество рук. Инстинктивно он принялся драться и лягаться и с глухим стуком рухнул на пол. Обитатели трюма набросились на другую жертву. Вим поднялся, огляделся и понял, что он потерял свою куртку – а с ней всю еду и ложку. К счастью, миску он привязал к поясу, и сорвать ее не удалось. Сандалии тоже остались при нем – он предусмотрительно привязал их к ногам понадежнее.

Впрочем, жаловаться не приходилось – его встретили еще по-божески. Большинство других узников оказывались в трюме в одном белье и босиком. А он лишь замочил штаны в слое грязи в несколько сантиметров глубиной.

Вонь в трюме стояла, как в лазарете, только еще сильнее. Вим начал задыхаться, но усилием воли заставил себя успокоиться, осмотреться и подумать.

Больше всего в трюме было русских, и это его не порадовало. Сотни русских пленных срывали с вновь прибывших все, до чего могли дотянуться. Они кидались на новых заключенных, как пчелы на мед. От них нужно держаться подальше. Но ему нужна была поддержка. В одиночку в окружении обезумевших от страданий существ не выжить.

Он подобрался поближе к двум заключенным, которые говорили по-голландски. Они собирали всех замеченных голландцев в свою группу. Когда их оказалось около двадцати, они нашли себе место в углу, где находилась металлическая платформа двадцать сантиметров шириной и пятнадцать сантиметров высотой. Она была закреплена на киле корабля. На ней можно было сидеть, не замочив штанов в грязи на дне трюма.

Примерно через час все успокоилось, и они уселись плечом к плечу, чтобы осмотреться. Они почти не разговаривали – каждому нужно было осмыслить новую ситуацию. Тем не менее они быстро сошлись в одном: если их скоро не освободят, корабль станет их могилой. Некоторые даже утверждали, что нацисты собираются торпедировать корабль с подводных лодок, которые в порту ждут приказа. Ни один узник концентрационных лагерей не должен выжить и не должен рассказать об ужасах нацистского режима.

Вим отказывался в это верить. Конечно, может быть, это и правда, но почему бы союзникам не прибыть вовремя? Они же совсем недалеко, иначе лагерь не стали бы эвакуировать так срочно. Настроение узников постоянно менялось от надежды к страху. Они ждали союзников и боялись неминуемой смерти.