Последний торпедоносец

Вместе готовились к школьным занятиям. И вскоре с «компанией старого эллинга» не осмеливались связываться даже старшеклассники из околокриминальных компаний — кому охота, чтобы мелочь подстерегла в подворотне и отходила велоцепями и обрезками труб или кинула в окно подвального «тусняка» бутылку с бензином? Такие случаи бывали… «Отморозки,» — пожимали плечами школьные распространители анаши, таблеток и порножурнальчиков, на которых старались не обращать внимания учителя. И в свою очередь делали вид, что компания Дениса не существует.

Вместе они и ненавидели. Неосознанно ненавидели. В семьях эту ненависть в детях подогревали — тоже неосознанно, надо сказать. Да и это не очень-то было нужно: мальчишки и девчонки росли среди развалин мира, величие которого представлялось им блестящим и лишённым всяких недостатков, особенно в сравнении с окружавшей их реальностью. Может быть, они даже идеализировали прошлое. А в настоящем были унижение их народов, безработица — и даже то, что во многих семьях взрослые зарабатывали очень неплохо, не помогало примириться. Разве это дело, когда капитан первого ранга поёт на пляже, а физик-электронщик (именно этим занимался в прошлом отец Борьки Шакуро!)содержит кафе? Хорошие деньги не заменяли сбывшейся мечты, это ребята поняли рано. Но сделать ничего не могли — ну, разве что, сами не сползли в унылую гадость, как это произошло с большинством их ровесников.

По крайней мере, им казалось, что они ничего не могут сделать. До той поры, когда в их жизни появился Старик.

Стариком в станице называли полусумасшедшего рыбака Трофима Кротких. Его знали ещё отцы ребят и девчонок, и уже в те времена он казался стариком. За какие-то прошлые дела он получал пенсию, но почти всё время пропадал на море. Отец Дениса, рассказавший сыну о «Шторме» (практически всё!), как-то проговорился и о том, что двадцать лет назад пионеры пытались ближе познакомиться с Трофимом Кротких. Им казалось — да нет, они были почти уверены! — что Старик знает какую-то тайну. Может быть, даже тайну неуловимых катеров…

Денис, любивший слушать рассказы отца, на этот раз мысленно отмахнулся.

А зря…

…В середине ветреного, безумно морозного февраля Денис стоял около моря — ждал отца, вместе с отцом Борьки выгружавшего со старой лайбы купленные по дешёвке титановые трубы (летом пригодятся). Он хотел помочь, но отец отмахнулся — поморозишься. Денис обиделся. И отошёл на ветер.