Последний викинг. «Ярость норманнов»

Однако закоренелый язычник яростно отверг предложение конунга, сказав, что никогда не поверит в Христа, и при этом очень богохульствовал. Тогда конунг разгневался и сказал, что Рауд умрет самой худшей смертью. Он велел взять Рауда, привязать его лицом вверх к бревну и вставить ему палку между зубов, чтобы его рот был открыт. Затем он велел принести змею и приставить ее ко рту Рауда. Но змея не захотела вползти в рот и лезла, извиваясь, назад, так как хитрый Рауд дул на нее. Тогда конунг велел принести пустой стебель дудника и вставить его в рот Рауду. А некоторые люди рассказывают, что конунг велел вставить ему в рот свою трубу. Змею заставили вползти, поднеся к ее хвосту раскаленное железо. Она вползла в рот Рауда, а затем в горло и прогрызла ему бок. Тут Рауд простился со своей богомерзкой жизнью.

Мы отступим от истины, если скажем, что Харальд и Рёнгвальд испытывали благоговение пред духовными подвигами Олава, сына Трюггви. Увы, христианство было еще молодым, и под тонкой пеленой христианских обычаев тлели искры язычества. Молодые воины были наслышаны о телесных подвигах Олава, ибо конунг слыл самым сноровистым из людей в Норвегии. Харальд с воодушевлением произнес строки из висы, сочиненной Халльфредом Трудным Скальдом:

Конунг обагрил свой острый меч

Кровью на востоке в Гардах.Зачем же это утаивать?Распрю прекратил могучий победитель мужей;

Воин скормил воронам мясо врагов!

Сын ярла Рёнгвальд, обожавший рассказы о воинских подвигах, спросил у Храни:

– Правду ли рассказывают про Олава, сына Трюггви, будто он умел ходить по веслам за бортом корабля?

– Я видел это собственными глазами, – подтвердил старый викинг. – Конунг бегал по веслам от носа до кормы, в то время как его люди гребли на «Длинном Змее».

Сейчас уже нет в живых людей, которым доводилось плавать на «Длинном Змее». Только проезжая мимо хладирских скал в Норвегии, можно видеть остатки помоста, на котором корабельный мастер Торберг Строгало строил корабль. Между тем «Длинный Змей» был самым большим боевым кораблем, когда-либо построенным в Норвегии. Он имел тридцать четыре скамьи для гребцов, а на каждой скамье сидели по восемь человек. Борта «Длинного Змея» по высоте не уступали морским судам, нос украшала голова змея, а корму – хвост, причем голова и хвост были полностью вызолочены.

– Храни, ты обещал рассказать нам о битве на «Длинном Змее», – напомнил Рёнгвальд.

– Ну что же! – откликнулся старый викинг. – Сейчас нам нечем заняться, только ждать попутного ветра. Самое время рассказать вам, молодым воинам, о подвигах старших. Знайте, что люди на «Змее» так же превосходили красотой, силой и храбростью других людей, как «Змей» превосходил другие корабли. Конунг Олав, сын Трюггви, приказал, чтобы на «Змея» не брали воинов старше шестидесяти и моложе двадцати лет. Только для Эйнара Брюхотряса сделали исключение. Ему не исполнилось и восемнадцати лет, но он уже считался самым метким лучником в дружине конунга. Жаль, что почти все эти молодцы погибли из-за бабы.

Храни Путешественник имел в виду Сигрид Гордую, вдову шведского конунга. Уже рассказывалось, что Сигрид погубила Харальда Грендландца, отца Олава Толстого. И разве стоит удивляться ее злодейству, зная, что она была закоренелой язычницей. Наверное, сын Трюггви хотел излить свет истинной веры на свеев. Сигрид благосклонно отнеслась к сватовству норвежского конунга. Они договорились встретиться на границе своих владений, чтобы окончательно обсудить условия свадьбы. Но во время встречи Олав упомянул, что его жена должна креститься. Сигрид ответила: «Я не намерена отказываться от веры предков. Но я не буду возражать против того, чтобы ты верил в того бога, который тебе нравится». Конечно, христианин не мог спокойно слышать подобные дерзости. Олав, сын Трюггви, очень разгневался и вскричал: «С какой стати я женюсь на заядлой язычнице?» Он был очень горяч, особенно когда дело касалось веры, и потому ударил невесту по лицу перчаткой, которую держал в руке. Мерзкая язычница смерила норвежского конунга испепеляющим взглядом и сказала с угрозой: «За это оскорбление тебя ждет смерть!»

Они расстались врагами. Через некоторое время Сигрид Гордая вышла замуж за датского конунга Свейна Вилобородого, а ее сын Олав стал конунгом Швеции. Будучи супругой датского и матерью шведского конунгов, она слыла самой могущественной женщиной в Северных Странах. Она вынашивала мысли о мести. Сигрид знала, что норвежские язычники ненавидят сына Трюггви за его неустанные труды по распространению христианства, и решила сплотить врагов святой Христовой веры.

– Сигрид Гордой удалось склонить на свою сторону Эйрика, сына ярла Хакона, – продолжал свой рассказ Храни Путешественник.