Последний властитель Крыма

За ней стоял Серебряков, мокрый до нитки в своем спецпошиве.

– Ты чё, рекс? – удивился сержант.

– Прыгай, – услышал он.

– Куда?!

– Хочешь – на берег, – спокойно ответил ефрейтор. Мент царапнул кобуру и почувствовал холод стали, прижатой к его шее. Матрица чуть надавила, и струйка крови побежала за воротник.

– Прыгай, Толя, – просто сказала она. – Мне швартовы отдавать не надо…

Заскулив, сержант обрушился с борта в Угрюм-реку, благо было неглубоко, и побрел к берегу по пояс в ледяной воде.

– Готов? – спросила Валька.

– Готов, – ответил Серебряков.

– Тогда, Вася, вперед! – скомандовала Валька и полоснула лезвием по канату, удерживающему катер с кормы.

Через три секунды обвис и носовой швартов.

Мотор взревел и стал работать на малых. Валька вошла в кабину, села рядом с Серебряковым и сказала:

– Обратной дороги нет.

41 градус по Цельсию

– Что?! Что ты сказал?! – Главмент вскочил из-за стола. – Повтори, падла!

Мокрый снизу и сверху сержантик стоял перед ним. На паркете набежала лужа.

Главмент затряс его за шиворот:

– Куда?! Куда они пошли?!

– К морю.

– К морю?! Зачем к морю?! Скока ты соляры загрузил?

– Четыре бочки…

– A-a-а, гад! – И кулак главмента свалил сержанта на пол. – Этого ж аккурат до Аляски хватит!

– Погранцам надо звонить, – тихо произнес сыскарь, притулившийся сбоку начальственного стола.

– Х…евцам! – заорал шеф. – Да у них один катер на все побережье, да не катер – «казанка» с будкой! Куда против нашего!

– Ладно, – взял себя он в руки через пару секунд, – сколько людей есть?

– Мы трое да дежурный, – вздохнул сыскарь, – все летуна да конвой ищут…

– У-у-у, ссука! – вновь взорвался шеф. – Ссука!

Какой-то глухой стук донесся с реки.

– Это что? – поднял голову главмент.

– «Метеор» с барыгами подходит, – неохотно ответил сержант.

– Так-так-так… – заговорил шеф, – до моря им главной протокой – сто верст, да губой – триста. По Звягиневой протоке «Метеор» проскочит? – кинул он взгляд на сыскаря.

– Должон, – пожал плечами тот.

– Пушки, пушки, «калаши» взять и бегом! – скомандовал главмент. – Так вот куда рыжье-то поплыло, вот сколько вас, голубчиков, было…

– Товарищ полковник! – вырос за стеклом дежурки пожилой капитан. – У рексов ЧП, оружейка вскрыта, Зубаткин бежал!

– Хорошо, хорошо, хорошо, – бормотал шеф, натягивая кожаную куртку, – мы на месте на два часа раньше будем, там им кляпец и приготовим, там мы вас, голубчиков, и залобуем. Готовы? Айда!

И через минуту в опустевшем райотделе остался только дежурный. Он опустился в кресло. Как безумные, звонили все три телефона. Откуда-то издалека раздался рев авиационных двигателей, и мелко задрожала ложечка в стакане чая в подстаканнике.

44 градуса по Цельсию

Катер, патрульный катер на подводных крыльях, свистел по поверхности Угрюм-реки, как ангел вод. Серебряков, сидя справа, держал штурвал. Ночь, непроглядная ночь неслась им навстречу, и только две полосы разорванной пополам реки белели, расходясь, позади.

– Скоро залив, – Валька глянула на часы, – там будем ждать рассвета, ночью в шхерах себя потеряем.

Внезапно ночь разорвал сноп света. Валька и ефрейтор инстинктивно загородились руками. Впереди, со стоявшего на фарватере «Метеора», загремел голос:

– Глуши мотор, суки! Стреляю!

И автоматная очередь брызнула по кабине.

Охнула и сползла, держась за плечо, Валька.

Ефрейтор сбросил скорость. Катер клюнул носом и завилял.

С «Метеора» снова застучал автомат – на сей раз вдоль борта.

– К берегу, к берегу, падлы! – злорадно неслось в мегафон.

– Ты жива? – спросил Серебряков, лежа на полу рядом с Валькой.

– Да-а-а, – простонала она.

– Крепко тебя?

– Вроде нет, но больно, – Валька стиснула зубы, – в руку…

И тогда ефрейтор, не думая, не рассуждая, подтянул к себе «дегтярева». Стукнула коробка, затем планка.

Солдат поднял пулемет, поставив его сошки на борт. В предрассветной мгле виднелись борта «Метеора» с закрепленными оленьими тушами, прикрытые мешками. Лица людей были неразличимы, но их победное настроение чувствовалось на расстоянии.

– Но ты мне, начальник, один хрен заплатишь, – процедил главный барыга, круглый человечек в зеленой с оранжевым «аляске», – сколько соляры сожрали…

Очередь с катера ударила в рубку, в борта, в иллюминаторы. Все – главмент, сыскарь, сержант, капитан «Метеора» и трое барыг с пьяненьким толмачом-тунгусом – бросились на пол.

Плетка крупнокалиберных пуль прошлась вдоль судна, еще раз, и еще, и нащупала баки.

В следующую секунду ночь разорвалась, и утро бросилось прочь от Угрюм-реки. Огненный гриб вырос на воде, и водяной пузырь поглотил то, что было «Метеором». Ничего и никого не осталось на черной воде, лишь тут и там догорали обломки да плыла, плыла по течению к студеному морю невесть как уцелевшая оленья туша.

Оленей барыги в тундре возле Жиганска били с вертолетов и набили немерено забавы ради.

С собой же взяли немного.

Кому они нужны, эти олени-то? Только место занимать.

– Перевяжи, – шепнула Валька. – А ты все-таки мужик.

2000 градусов по Цельсию