Последний Воин Духа

Открыв одну из многочисленных дверей, Джон невольно застыл на месте. Во всю стену комнаты растянулся сбитый уверенными штрихами Анны «Фрегат Последней Надежды», борющийся со штормом в бушующем море. Джон долго стоял перед этой незаконченной картиной, забыв о бутылке вина в руке; сначала он пристально смотрел на набегающие на корабль волны, затем вдруг заметил две маленькие фигурки на палубе. Сложно сказать, что они там делали, почему не прятались в рубку или каюты, может быть они убирали паруса. Наконец, Джон в задумчивости сделал пару шагов вдоль стены. Под ним вдруг что-то скрипнуло, он ощутил, что пол медленно уходит под вниз, а сам он едет, скатывается куда-то глубоко под землю, вниз, в неизведанную темноту. Все это происходило всего несколько секунд, за которые Джон успел только подумать: «Ну всё, вот тебе и секреты Дома двух А., сейчас съеду в какую-нибудь яму для узников с костями на полу, и сиди там тысячу лет, пока леди Арталиэн собственной персоной не заявится и не вызволит меня оттуда! Да и то сказать, даже она, небось, не помнит всех комнат в этом доме». Но, наконец, он ощутил под собой твердую поверхность. Доски не уехали обратно, в крайнем случае, по ним можно взобраться. Джон шумно выдохнул. Его окружал полумрак. Осмотревшись, он углядел свечи и огниво и с помощью них разогнал темноту. Слева от себя он обнаружил дверь, толкнув которую, открыл очередной чулан с непонятными с виду вещами. Напротив этой двери висела картина. Всадник на белом коне в латах направлял копьё на кого-то за пределами картины. На кого-то… Или на что-то? Джон подошёл ближе. Наконечник копья указывал в пол. Может он приставил копьё к горлу поверженного врага? Ага, не изображённого на картине? Ну, это уж слишком даже для леди Арталиэн! А ну-ка, посмотрим, как тут эта картина крепится. Поднеся свечу ближе, он увидел, что картина с всадником висит на двух небольших зацепах. Джон осторожно снял картину и даже не удивился, увидев за ней крепкую кованую дверь. По привычке он потянул ручку на себя, догадываясь, что за дверью, скорее всего, будет маленькая комнатка или очередной чулан. Но не тут-то было: дверь не поддавалась. И тут Джон при качающемся пламени свечи вдруг заметил печатку на двери, которая гласила: «Лондон, 1869».

— Что за… Сейчас какой год вообще? Как эта викторианская калитка могла тут оказаться, если этому дому от силы лет двадцать?

Впотьмах осмотрев ещё раз небольшую подвальную комнатку и подёргав на всякий случай дверь, Джон забрался по доскам обратно. Он решил во что бы то ни стало раскрыть секрет единственной запертой в доме двери! Но сначала следует подумать. И, кстати, пора подкрепиться, не вином же единым. «Какой год», — думал Джон. — «Да чего ж тут непонятного. Новый! А вот число какое? Вероятно, уже пятое настало. А как-то подозрительно тихо на улице. Или нет? Какой-то неясный шум слышится».

Но мысли о двери полностью поглотили Джона. Ещё несколько раз за следующие дни спускался он в ту комнату. Он уже понял, как действует механизм, представляющий из себя скрытую пружину — нужно лишь встать двумя ногами на определенный участок пола. Но дверь… Джон в очередной раз проник в потайную комнату и запалил свечу. Решив осмотреть дверь на предмет замочной скважины, он сделал к ней неосторожный шаг и споткнулся, нелепо взмахнув рукой в воздухе; схватился за первое попавшееся под руку — канделябр на стене — и повис на нем одной рукой. Послышался звук работы засовов и прочих неведомых механизмов, дверь медленно открывалась, готовясь показать вожделенное нутро тёмных, пыльных чуланов. Или… Джон замер. Дверь медленно и величественно открывалась, она никуда не спешила, будто зная, что люди приходят и уходят, а секреты, которые она скрывает за собой — вечны. Джон зажёг вторую свечу. В этот момент, ещё не видя, что там, за дверью, он почувствовал, как чувствует иногда человек в полной темноте, что там не маленькая пыльная комнатка с бабушкиными кофтами, о нет! Осторожно Джон сделал шаг туда, в темноту. Пламя свечей едва заметно качнулось. «Эге-гей!» — негромко выдохнул вошедший. Последовало слабое-слабое эхо. Джон сделал ещё пару шагов в темноту, и тут ему впервые за всё время, проведенное в этом доме, стало не по себе. Если не сказать — стало страшно. Конечно, он не маленький мальчик, он понимает, что из темноты не выскочат вдруг чудовища или призраки; и не вылезет на тебя огромная зловонная, клыкастая пасть. Но об этом легко рассуждать, когда ты находишься в многолюдном месте, днем, в компании друзей. А тут — в полном одиночестве, да ещё что день, что ночь — разницы никакой. Джон перевёл дыхание и задом попятился в дверной проём. «Ох, пойду-ка я. Вот не хватало ещё, чтобы эта дверь за моей спиной захлопнулась!»