Последний Воин Духа

Джон повесил трубку и принялся лихорадочно соображать. Ему хотелось действовать, но голова не могла так быстро выбраться из недельного тумана хмельных паров и сомнамбулического блуждания по подвалам и коридорам. «Чайку бы горячего, эх! — подумал Джон. — Да некогда! Ну, хотя б рассолу, да его искать надо. Нет-нет! Некогда!..»

— Стой! — сказал себе вслух Джон и присел на табурет.

«Во-первых — без паники. Сначала ищем куртку. Простужаться сейчас никак нельзя. А где куртка, там и свитер, скорее всего. В таком огромном доме это можно найти разве что к следующему утру», — подумалось Джону. Но он встал и быстро проследовал к входной двери. «В доме жарко, вряд ли бы я стал долго ходить одетым». Его ожидания оправдались. Куртка и свитер валялись тут, как и ботинки с носками. Быстро одевшись, Джон выдохнул: «Уф!», посмотрел влево, затем вправо. «Что я ещё хотел? Ах, лопата!.. Где может быть лопата? Если далеко — дело плохо. Но может, где-то рядом с входной дверью?» Тут Джону повезло. Открыв маленькую неприметную дверку в прихожей, он обнаружил чуланчик, где стояли различные сельхоз принадлежности — лопаты, в том числе совковые и снегоуборочные, вилы, ломы, вёдра, лейки, веревки — в общем, обычный дачный скарб. «Вот интересно, зачем леди Арталиэн вилы?! Тоже что ли на истину ходит?» Но рассуждать философскими категориями не было времени. Схватив снегоуборочную лопату, Джон бросился к окну. Открыв его и перешагнув подоконник, он спрыгнул в снег и провалился по колено. «Ничего, вперед!» — бросил Джон вслух и направился к двери, неуклюже вытаскивая по очереди каждую ногу и вновь проваливаясь в снег. У двери намело почти метровый слой снега. Джон стал счищать его и разбрасывать в стороны. Очистив почти весь снег, он подёргал дверь, но она все равно не открывалась. Невольно посмотрев вниз, Джон увидел, что дверь примерзла к косяку. «Что за черт!» — выругался Джон. Через некоторое время ему удалось сбить лёд и открыть дверь. Выбившись из сил, Джон ввалился в дом и рухнул на диван в прихожей. «Н-да, — думал он. — Весь город мы явно не очистим. К тому же, снегопад, кажется, вообще не прекращается, пусть и слабый». Немного отдышавшись, Джон вспомнил, что нужно позвонить Уиллу и взял трубку. В трубке стояла зловещая тишина. Ударив пару раз по аппарату ладонью, Джон машинально произнёс:

— Алло!

Рука с трубкой съехала на грудь, и Джон уставился невидящим взором в пол. Через пару секунд узор на досках уже расплывался, и расфокусированный взгляд не мог ни на чем остановиться. Джон помотал головой в разные стороны:

— Ну что это за день такой! Может, я всё ещё сплю?

Он глянул на часы — а время-то уже поджимало. За двадцать минут предстояло как-то добраться до площади. «С таким снежным покровом это можно было в лучшем случае сделать за вдвое большее время», — думал Джон. Утешало одно — Уиллу тоже непросто будет добираться. Да и куда они теперь вообще денутся? Что значат какие-то там двадцать или сорок минут, если… «Если что?» — подумал Джон и даже остановился. Он уже захватил с собой лопату, бутылку вина «для сугреву» и пару бутербродов. «Что — если что? — подумал он ещё раз. — Ну, засыпало, ну, чего в жизни не бывает, растает на днях. Ну, свет отключили, но мы ж не Лондон, а глухая провинция, чего тут такого?» С этими мыслями Джон вышел из дома и принялся переступать из сугроба в сугроб, стараясь делать как можно более широкие шаги. «Да потает, ничто не вечно под луною. Даже в Рибчестере», — и этой своей мысли Джон даже улыбнулся. Когда не первый день живешь на свете, многое кажется ясным и понятным, и чем дольше человек пребывает в земном обличье, тем всё сложнее его чем-то удивить. Ведь всё-то мы видели, всё-то мы знаем… Вековой мудростью светились очи стариков, а длани их перстами указывали в небо, говоря: «Ничего, проходили мы хляби и пострашнее. Помнишь, Батт, дружище, зиму 1965-го?..»

«Тьфу, что за наваждения какие-то», — подумал Джон, и прикинул, что таким макаром ему до площади ещё полчаса ковылять, и самое смешное — даже отдохнуть некуда присесть. Разве что — прилечь!

Но вот, наконец, последний поворот, угол знакомого здания, а вот и площадь. Издали Джон увидел Уилла, прислонившегося к столбу и курящего свою трубку. От радости Джон ускорил «шаг», буквально прыгая по сугробам.

— Уилл, наконец-то! — прокричал он, заключая Мортона в объятия.

— Здравствуй, дорогой! Я тоже очень рад. Посмотри наверх, кстати.

Джон поднял голову — они стояли у того самого фонарного столба, который в новогоднюю ночь был мишенью их полухулиганских посягательств на добропорядочную жизнь рибчестерцев.

— Ха, — обрадовался Джон. — Вот уж не думал!

На столбе так и болталось никем не снятое чучело, оставленное здесь двумя веселыми балагурами. Вид его, правда, слегка изменился. Оно, видимо, сначала пропиталось водой, а потом замерзло. С одеревеневших конечностей фигурки безобразно свисали сосульки; чучело безвольно болталось на легком ветерке, с каждым порывом ударяясь об столб.