Последний выбор

— Не знаю, — отмахнулась она, — но ты что-нибудь придумаешь. Всё, дети просыпаются, мне надо ухитриться накормить двумя сиськами троих оглоедов. В этом ты мне точно не поможешь, так что иди уже. Я в тебя верю, Тём. Ты везучий.

Так себе комплимент, как по мне. «Ты умный» или «ты смелый» звучало бы лучше, но… ладно, зато со мной Ольга. У неё и того и другого избыток.

— Маршрут в Эрзал знал старый Сева, — объяснила Ольга, — он был их главным торговым представителем. Через него они сбывали своих конструктов и селекционтов. Ох, как он убивался, когда срез сколлапсировал…

— Севу, если ты забыла, я лично закопал. Предлагаешь отправиться на руины его лагеря и устроить спиритический сеанс?

— Предлагаю пойти к Малкицадаку и спросить у него. Они с Севой были старинные друзья, и он наверняка что-то знает. Его табор стоит на окраине, у цыганского рынка.

— О, чёрт, — я схватился за голову, — старый золотозубый ром начнёт нас поить, кормить, а мне ещё и сватать малолетних девиц из своего бесконечного выводка внучек!

— Ты популярен, — пожала плечами Ольга, — цени.

— Артём, чавора́лэ! Оленька, ча́юри! — воодушевлённо приветствовал нас сидящий в пёстром шатре цыган. — Мишто явъя́н!1 Какие гости в моём таборе! Какой праздник! Эй, несите…

— Хватит, Малки! — резко сказала Ольга. — Мы тоже рады тебя видеть, но у нас мало времени. Мы по делу.

— Ту мири́ Оленька, мэ тут манга́в!2 Я прошу тебя, на холясо́в!3

— Малки, я серьёзно. Охотно выпью с тобой, как в старые времена, но в другой раз.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ту хохавэ́са, мэ джино́м4… — вздохнул цыган. — Ну ладно, что вам нужно?

— Нам нужен маршрут в Эрзал. Сева знал его.

— Эх, Сева-Сева… Как же мне не хватает этого старого жулика! Нанэ ада вавир прэ свето5… Зачем вам туда? После коллапса не выжил никто из тех, с кем можно вести дела…

— Значит, ты знаешь дорогу.

— Я дам вам глойти. Она знает. Постарайтесь вернуть её живой, хорошие шувани сейчас дефицит. Куда катится этот мир? — расстроенно покачал головой Малки.

— В жопу, Малки. В жопу он катится. И если мы ничего не сделаем — то так и скатится, — сердито ответила Ольга. — Где там твоя шувани?

Выданная нам напрокат глойти имеет такой вид, как будто её похитили при помощи машины времени из шестьдесят девятого года — из-под куста возле сцены в Вудстоке. Не дав умыться, переодеться и протрезветь. Цветные фенечки до локтей, гроздья разноцветных бус поверх выцветшей грязноватой рубашки, драные джинсы-клёш, немытые волосы ниже плеч и смотрящие внутрь себя глаза вусмерть удолбанного существа за большими разноцветными очками. Одно стекло в них зелёное, другое малиновое. Босиком и с замшевой, обшитой истёртой бахромой сумочкой на шее.

— Малки, это что? — удивилась Ольга.

— Это Донка, — в свою очередь удивился он. — Отличная глойти.

Отличная глойти порылась в сумочке, достала забычкованный косяк и заклацала здоровенной зажигалкой, заправленной, судя по запаху, спиртом. Как и она сама. Подкурив, выпустила носом клуб воняющего палёными носками дыма и уставилась вдаль, игнорируя наше существование.

— Она же вообще никакая!

— Она же глойти!

Малки искренне не понимал, что нам не нравится. Пришлось брать, что дают.

Пока мы конвоировали не вполне адекватную глойти через наш особняк на задний двор, где с дирижабля сгрузили для нас УАЗик, Алистелия и Таира провожали меня умоляющими взглядами. Видимо испугались, что я подобрал где-то ещё одну жену, и им теперь придётся её отмывать и приводить в чувство. Вслед нам донёсся дружный вздох облегчения.

— Эрзал. Нам надо в Эрзал, понимаешь? — без особой надежды спросил я, усадив её на переднее сиденье.

— Блин, чувак, — отозвалась она внезапно, неожиданно хриплым и низким голосом, — ты чо такой душный? Доедем, говно вопрос. Выпить есть?

— Выпить — потом, — я показал на рюкзак, куда предусмотрительно сунул бутылку Ивановой продукции. — Сначала — Эрзал.

— Во ты унылый… — расстроилась барышня и, почесав под мышкой, добавила, — и трахаться я с тобой не хочу. Что бы там Малки себе ни думал. Я за свободную любовь, пусть сам себе глойти рожает.

— Договорились, — вздохнул я с облегчением, — чисто деловые отношения. Поехали.

— Жми пока прямо, — девица взгромоздила на переднюю панель босые грязные пятки. В УАЗике это непросто, но она как-то извернулась тощей тушкой. Вытащила сигареты, закурила, глядя в туманное ничто Дороги. — Сейчас налево будет съезд, не провафли, водило! Да вон же! — завопила она внезапно, ткнув бычком чуть ли ни в ухо мне.