Последний звонок

– Было лучше, – шепчет Николай Павлович, затем выпивает вино.

А за что вы? – любопытствует Татьяна.

– За упокой, конечно, – бормочет Горин и поворачивается к Светлане: – Выключи свет, пожалуйста.

Та беспомощно улыбается.

– Я не могу…А сколько сейчас времени?

Горин долго всматривается в циферблат.

– Уже полночь… пора на метлу,– бормочет он.

– Успеется , – отвечает Светлана.

Женщины еще о чем-то говорят, но Горин уже не вникает в смысл их слов.

Приходит он в себя оттого, что машина останавливается и слышит чье-то сообщение, что они дома.

Горин открывает глаза, но не может понять, где находятся.

– Я думал мы ждем зеленого…, – бормочем он.

Ему никто не отвечает но по суете он понимает что ему надо выйти чтобы выпустить Свету – замок двери, с ее стороны, не работает.

Когда все выбрались Татьяна берет его за локоть .

– Вам надо немного отдохнуть. Выпить чашечку кофе. К тому же останавливаться на тосте за упокой не по-христиански. Последним должен быть тост за здравие…

– Нет, нет. Уже поздно, бормочет Горин – И меня ждут…

– Ну, конечно, если ждут…, – вмешивается Света.

Николай Павлович поворачивает голову на ее голос, напряженно всматривается в ее лицо.

– Вы, наверное, чего-то опасаетесь? – наезжает Татьяна. – Женщина что была с вами ушла с другим, но мы же не хуже.

– Наверное вам надо на вокзал, но вы хотите остаться. – задумчиво тянет Светлана, глядя куда-то вглубь квартала.

– Читать чужие мысли нехорошо,– ворчит Николай Павлович, старательно избегая встречи с ее глазами.

– Вы забываете, что я проницательная и вижу дальше, чем вы можете представить.

– И что там? – мычит Горин. – пытаясь забраться обратно в машину…

– Словами не объяснить. Я должна была вас туда проводить, но получается зря похитила.

– Как это?

– Это же я вас заставила уйти из ресторана. Но вы еще вернетесь.

Она еще продолжает что-то говорить, но Горин уже не в состоянии понять, чего от него хотят, пробирается на заднее сидение и закрывает дверь.

Автомобиль трогается и Горин вновь закрывает глаза.

– Зря обидел девочек, дорогой, – доходит до него некоторое время спустя.

Горин вздрагивает и не сразу понимает, что куда то едет и пытается напрячь память.

– Это все шампанское, – бормочет он нащупав ногой пустую бутылку на полу и безуспешно разглядывая в зеркале лицо водителя.

– В нашем возрасте удачу надо ценить. Она бывает редко. Это был шанс.

– Не понял, – сознается Горин. – Вы что, сексопатолог или тоже ясновидящий?

– Ясновидящий сексопатолог… Ваша Вера ушла с засранцем не потому, что он молодой, а потому что не мямлит о своих проблемах а прет как танк. Женщины любят уверенных.

– Какая может быть уверенность в моем возрасте, – бормочет Горин. – Где ее набраться?

– На стороне. Мужчина перестает быть мужиком от пассивности, а не от возраста. Справиться с ней можно только у таких вот целительниц. Приходишь как на прием к специалисту. Надо просто расслабиться и отдаться ей. У нее все для этого есть. Это как санаторий, в котором каждому мужику надо время от времени поправлять свое здоровье,

– Вы где-то читаете лекции? – бормочет Горин удивляясь аргументам лектора.

– Жизнь заставила сменить профессию. Теперь вот просвещаю пассажиров, оказываю практическую помощь.

– Какую? – не понимает Горин.

– Адрес я помню, – уклоняется от конкретности просветитель.

– Что, отвезти обратно?– угадывает Николай Павлович.

Мужик за рулем кивает.

– Поздно наверное, да и я чувствую себя … голова раскалывается. Нет ли у вас чего– нибудь от головной боли?

Тот не оборачиваясь закидывает руку за голову. В ладони две белые таблетки.

– Светлана сказала правильно – появиться на свет сложная лотерея и если уж ты ее выиграл нельзя удачу бросать коту под хвост. Удачи не каждый день,– продолжает наставник.

Николай Павлович шарит под ногами, находит бутылку и остатками вина запивает таблетки. Одновременно он пытается разглядеть лицо водителя. Похоже, что он уже где-то видел этого геноцвале. Он пытается вспомнить где, но память неуправляема и всплывает вдруг, как озарение притягательно-парализующие глаза, светлые локоны из далекого прошлого, когда он впервые испытал невероятный, отрывающий от земли восторг от прикосновения к женщине. Ее тоже звали Светланой. Это было только прикосновение, которое не означало прелюдию физиологического процесса, но несло разряд умопомрачительных ощущений.И он вдруг понимает, что всю жизнь подсознательно искал повторения этого безумного восторга. Пусть даже последнего. Как свет в конце тоннеля. И не находил. Может быть такие возможности и были, но он не узнавал их, а скорее обманывал себя, что не узнает. Может быть и понимал , только когда уже ничего нельзя было изменить.

Автомобиль выкатывает на привокзальную площадь, залитую огнями, и останавливается. Горин оборачивается к водителю.

– Вы что, знаете их?

– Последний подъезд, верхний этаж.

– Я не о том… Если бы я был в состоянии, то вернулся…вы думаете, я в состоянии?

– Вам нужно только прийти…

– Ну да…– тянет Горин чувствуя как рассасывается тяжесть и боль в затылке и тело становится легким и послушным.