Последний звонок

Горин провожает взглядом незнакомую машину, затем переводит его на стелу, торчащую посреди площади, скользит от ее основания до острия и с напряжением смотрит в темное, звездное небо. Ничего не прочтя там, он роняет голову и плетется на вокзал. Протащившись по каким-то площадкам, ступеням он натыкается на дверь небольшого помещения, откуда доносится сильный запах кофе. Он входит внутрь и видит на ближайшем столике чашку черного дымящегося напитка. Он не понимает, где находится, но способность анализировать начисто покидает его, его влечет дишь запах напитка, который может дать ему какой-то шанс. Несколькими глотками он выпивает обжигающий кофе и уже выходя наружу слышит, как кто-то истерично выясняет, какой ублюдок выжрал его напиток. Другой голос подсказывает, что здесь, только что околачивался какой-то бомж. Горин понятия не имеет, о каком бомже идет речь и бредет дальше. На вокзале он долго не может сориентироваться, но в световом зале натыкается на кабины междугороднего телефона. Из крайней выходит молодой парень, удивленно таращится на Горина, потом хохотнув, кивает ему как давнему знакомому.

– Иди, дед, звони, Аппарат сегодня бесплатный, Что-то заклинило. Да штаны подтяни, а то потеряешь.

Горин тупо кивает и входит в кабину. Долго распутывает комбинацию цифр, которую следует набирать, наконец в трубке загудело, потом, наконец, щелкнуло и он слышит раздраженный голос жены, которая крайне недовольна тем, что какой-то идиот разбудил ее. Разобравшись, кто этот идиот, она от возмущения перестает выбирать выражения. Он, видите ли разбудил ее, чтобы сообщить что приедет, радость то какая, да может вообще не приезжать, старая кочевряжина….

Трубка на другом конце брошена, но Николай Павлович продолжает убеждать, что он приедет, утром будет дома, обязательно будет…

Он вешает трубку и продолжает плести какие-то обещания хотя понимает, что никуда не поедет, потому что никому он не нужен, так же как никто не нужен и ему. В общем-то его это не слишком огорчает – он друг обнаруживает, что все ему безразлично, что с ним было, что есть и что он такое вообще….

Он обводит бессмысленным взглядом огромный зал, краски которого оползают словно акварель под дождем, все становится тягостно мрачным, несмотря на яркое освещение, которого Горин не видит, зато чувствует жжение светильников… Нечем дышать… Он бредет вдоль стены, витрин, киосков, к выходу, но последняя площадка, перед выходом, на ремонте. С минуту он стоит упершись дрожащими коленями в доску ограждения, затем опускается на пол и проползает под ней, между банками, бочками, по рассыпанному мелкому щебню. На середине пути до двери натыкается на огромный кирпич, который ему не преодолеть. Он с трудом сдвигает его с места, под свод лестницы, в дальний угол, валится на него головой, лицом к стене, и закрывает глаза. Его тотчас же начинает раскручивать, словно на карусели, сначала медленно, затем все быстрее и, уже по спирали тянет вниз, все глубже… По всей вероятности в преисподнюю.

1983 г.

М Е Ж Д У Н А М И

Она молча смотрит как муж тащит на спине металлическую панель гаража неровно шагая между обломками старых досок и ловит себя на равнодушии к тому, наступит он или нет на один из торчащих гвоздей, затаившихся в траве. После недавних дождей они покрылись ярким налетом ржавчины, но разглядеть их среди цветастой растительности нелегко, особенно в кустиках прошлогодней, пожухлой травы. Она думает о том, что ей следовало бы собрать весь мусор, но только кутается в плащ от прохладного ветерка и негромко произносит: «Осторожно, не наступи на гвоздь…» Муж не отвечает. Может быть она говорит слишком тихо, или ему трудно разговаривать – деталь, хоть и не тяжелая, но слишком громоздкая – порывы ветра так и пытаются сорвать ее со спины. Наверное, оттого и походка у него неровная. Он старается не сбиться с курса, сгибает ноги в коленях, но это мало что меняет и наступит он на гвоздь или нет – дело случая. Она понимает это, но думает совсем о другом – если ему сейчас нахлобучить красный колпак он стал бы похожим на маленького упрямого гнома. Она уже где-то видела такую картинку, наверное в детской книжке. Или выдумала. Но разве что немного.

Гараж они возводят уже третий день и, если поднапрягутся, не сегодня-завтра повесят замок. От нее, правда, мало что зависит – она здесь на подхвате и вся тяжесть стройки на плечах мужа. И в прямом и в переносном… Наконец он добирается до места, осторожно ставит панель к стене, которую они только что собрали, выпрямляется и перестает быть похожим на гнома. В общем-то он нормального роста и сложен не худшим образом…Просто ему не идет, когда он на полусогнутых…Да он никогда и не перед кем не сгибал колени. Такой человек. Она всегда знала его таким. Заметив, что жена смотрит в его сторону, едва заметно улыбается.

– Ну вот, последняя, не считая ворот, – говорит он подбадривающим голосом, словно это она принесла громоздкую деталь и это ее ноги зависали над жалящими гвоздями, выбирая безопасное место.

Она кивает и пытается улыбнуться в ответ.