Последним ударом сердца (СИ)

А вот и тридцатилетие: ресторан, коллеги четы Смирновых — младших, приятная музыка, шикарные блюда, пожелания и тосты. И Галина, словно королева, с вежливой улыбкой принимающая поздравления…

Сцены сменялись одна, за другой, но неизменной оставалась дата на календаре – пятнадцатое мая.

– Да, – с трудом отогнав видения, смогла проговорить Олеся. – Да…все верно.

На том конце тяжело вздохнули.

– Олеся Александровна, я понимаю, что сейчас не до этого, но все-таки задам вопрос: когда вам будет удобно забрать вещи вашей родственницы?

Какие вещи?

– Олеся Александровна, вы слышите меня?

– Да, слышу.

– Я рад. Так, когда вы сможете забрать вещи.

– Когда? – Олеся машинально облизнула губы.

Соленые.

– Сегодня… да. Я подъеду к вам через час. Назовите адрес.

В трубке вновь глубоко вздохнули.

– Олеся Александровна, сейчас к нам ехать не нужно.

– Как не надо? Вы же сами меня просите об этом.

– Скоро ночь, ответственный служащий уже давно дома.

– Ночь? – Смирнова перевела взгляд на стену, где висели часы.

Вот только цифры на круглой тарелке циферблата размазывались, а стрелки сливались в одну линию. Наверное, испортились? Нужно сказать Любочке, чтобы свозила их к часовщику.

– Совершенно правильно, Олеся Александровна, – Рогозин разговаривал с ней, будто с маленькой. – Сейчас двадцать два часа пять минут. Меньше чем через два часа полночь.

– Я вас понимаю, – пробормотала Смирнова, хотя на самом деле с трудом осознавала, чего от нее хотел этот странный человек.

– Давайте договоримся следующим образом…

– Давайте договоримся, – как попугай повторила Олеся.

– Завтра в десять часов утра я буду ждать вас у проходной, – как ни в чем не бывало, продолжил мужчина. – Охрана будет предупреждена, и меня вызовут незамедлительно. Но если вдруг возникнут трудности, мой номер телефона должен высветиться у вас. Звоните, не стесняйтесь.

– Да, да, – плохо соображая, что говорила, соглашалась Смирнова. – Звонить, не стесняться.

– А сейчас, Олеся Александровна, будьте добры возьмите ручку и листок бумаги.

Руки потянулись за требуемым. Одна схватила мятый лист, который не так давно сжимала, другая – сцапала первую попавшуюся ручку.

– Пишите.

Смирнова прилежно нацарапала продиктованный адрес.

– Отлично, – обрадованно подытожил Рогозин. – На этом, я вынужден откланяться. Встретимся завтра. До свидания.

– До свидания, – пробубнила Олеся, убирая трубку от уха.

Вдруг у нее в голове что-то щелкнуло, заставляя судорожно вернуть телефон обратно и срываясь на крик, просить невидимого собеседника.

– Подождите, Константин Викторович, не бросайте трубку!

– Я вас слушаю, – подтвердил усталый голос.

– Простите, но я так и не поняла, что с Галиной? Где она сама? Почему вы просите забрать ее вещи?

В трубке замолчали.

Когда Смирнова готова была повторить свой вопрос, Рогозин соизволил ответить:

– Олеся Александровна, ваша родственница умерла, тело увезли в морг. Завтра я отдам вам ее вещи из-за того, что она не сможет сама их забрать. Она больше ничего не сможет сделать. Вы меня понимаете?

Смирнова молчала. Просто потому, что не могла произнести и звука. Горло сжал спазм.

– Прошу прощения, Олеся Александровна, но сейчас вам лучше всего лечь спать. До свидания.

В телефоне послышались гудки, Рогозин отключился.

Пальцы сами собой разжались, и трубка рухнула на пол. Олеся присела на корточки, чтобы подобрать упавшее, но замерла с вытянутой рукой.

Вдруг не на шутку разыгралось воображение, показав вместо разбитого телефона, лежащую на полу Галину. Такую бледную, неподвижную. Неживую.

Внутри все сжалось от ужаса и боли. Душу, казалось, вывернули наизнанку. Олеся всхлипнула, упала на колени и, сгребя к себе останки аппарата, заревела навзрыд.

Вскоре слезы кончились. Вот только в этот раз они помогли мало, лишь забрали с собой последние силы. Удушливый комок в груди так и остался, боль никуда не делась, засев в сердце занозой.

Смирнова с трудом села, но подняться так и не смогла – ноги, онемевшие от неудобной позы, не действовали, превратившись в бесчувственные деревяшки. Пока к конечностям возвращалась способность двигаться, она постаралась собрать телефон. Оказалось ничего не поправимого не случилось, лишь отошла крышка, да выпала батарейка. Эта поломка исправлялась за считаные секунды.

Вернув детали на законные места, Олеся включила аппарат. Как только сеть обнаружилась, она тут же набрала номер мужа – нужно было сообщить ему о смерти Гали.

Дмитрий взял трубку не сразу. Олеся уже намеревалась нажать сброс, когда вызов все-таки приняли. Вот только вместо голоса супруга она услышала совсем другой. Женский. До тошноты приторно-сладкий.

– Да, – промурлыкала незнакомка. – Автоответчик Дмитрия Петровича вас слушает.

Олеся опешила и не сразу нашлась, что сказать в ответ.

– Эмм…, кто говорит? – наконец, выдала она.

– Я уже представилась, – в голосе женщины послышалось недовольство. – Автоответчик.

– Понятно, – пробормотала Смирнова, хотя ясностью тут и не пахло.

После всех треволнений голова работала плохо.

– Уважаемый автоответчик, не могли бы вы передать трубку моему мужу.