Посмотри в мои глаза

Есть много слов, которые я мог бы выкрикнуть этой толпе. Злых фраз, которые бы разрушили эту идиллию. Но я отчего-то их не произношу. Ворую у судьбы еще несколько секунд, чтобы посмотреть на Леру в последний раз, а потом просто разворачиваюсь к дому спиной и иду прочь. Подальше отсюда. Куда угодно. Пункт назначения неважен – у меня остается только дорога.

Дождь поливает все сильнее. От него насквозь промокают моя футболка и волосы, от него хлюпает в кроссовках, мокрые дорожки стекают по щекам, когда я подставляю лицо падающим с неба каплям. Сегодня утром мне казалось, что самое плохое уже произошло, но кошмар только начинался. И вот сейчас я потерял последнюю опору: сначала мать, потом папу, теперь Леру, а вместе с ней и свою веру в людей.

Щеки холодит от влаги, которая скатывается к подбородку и течет за шиворот. Это все дождь, не слезы. По крайней мере, мне хочется думать, что я сохранил какую-то способность сдерживать себя внешне, пока внутри рвутся на части сердце и душа.

Так странно, три дня назад я засыпал с мыслью, что больше никогда не буду одиноким. Держал в руке сокровище. Думал, что так будет всегда. Но вот я снова один. Наверное, навсегда.

Возвращение в лагерь проходит как во сне. Я даже не помню толком, как доезжаю до указателя на «Синичку» – несколько часов еду на автопилоте. По крыше и лобовому стеклу неистово барабанит дождь. В душе пусто. В голове туман, а в груди ломка. Это какой-то совершенно новый вид апатии. Ощущение, словно я очень долго и очень жестко пил, а теперь вдруг наступило резкое отрезвление, от скорости которого меня мутит.

Два дня назад в моей постели – сегодня уже чужая жена. Лера, Лера, как же ты могла…

Я ведь обещал себе не влюбляться в нее. Обещал, но полюбил. И стоит подумать об этом, как меня накрывает новой волной расконцентрированной ярости вперемешку с болью, агонией, ненавистью, удушающей беспомощностью… Любил ее? Все гораздо хуже. Впал от нее в какую-то бешеную зависимость. Если бы можно было завладеть человеком только силой своего желания, у Леры не было бы ни единого шанса уйти, а так со мной осталась только одержимость, а руки, еще недавно полные ее телом и ее запахом, теперь пусты.

У самого входа в домик моего отряда вдруг сталкиваюсь с Катей, которая смущенно отступает, чтобы дать мне пройти. В другой ситуации я бы обязательно спросил, что она делает здесь в такое позднее время, но сейчас это все просто неважно. Ничто не важно, кроме того, что в груди у меня полное месиво. Я сам месиво. Одна большая кровоточащая рана. Никогда не думал, что такое возможно.

– Кирилл, ты… – Катя замолкает, а потом потрясенно ахает: – Что с тобой?

– Ты знала, что она замуж собирается? – спрашиваю хрипло. Сам не пойму зачем. Наверное, мне просто хочется понять глубину подлости Леры Александровой.

– Замуж? – Она сосредоточенно хмурит брови. – Кто?

– Александрова. Она вышла замуж сегодня.

Прежде чем Катя шумно выдыхает, в воздухе замирает какая-то вакуумная тишина. Видимо, и правда не знала, потому что такой ужас и недоверие сложно подделать.

– Она не могла, – шепчет она. – Она бы так никогда не поступила с тобой.

– Она могла, Кать. Она это сделала.

Глаза снова печет. В висках стучит кровь. С глухим стуком падает мой рюкзак, следом падаю я – обессиленно опускаюсь на ступеньки и прячу лицо в ладонях. По тихому шороху понимаю, что Катя опускается рядом со мной. Пододвигается ближе, обнимает меня за плечи. Я вообще не люблю такое, не люблю, когда меня жалеют. Но сейчас, только сейчас, я нуждаюсь хоть в какой-то поддержке.

– Мы с ней планировали квест для ребят, – говорю тихо. – Проведи, пожалуйста. Я тебе все оставлю. Паша поможет.

– Кирилл, а ты?

Чувствую, как одинокая слеза ползет по моей щеке. Не вытираю ее. Нет смысла. А потом из горла вырывается какой-то болезненный хрип. Дребезжащий и пронзительный. Пугающий.

– А меня больше нет, Кать. Нет и не будет. Она забрала все.

И я даже не лгу. До Александровой у меня были какие-то планы, цели, мечты, банальные обязательства. После нее – словно выжженное поле. Я ничего не чувствую. Вообще ничего. И ничего не хочу. Хотя нет, пожалуй, одно желание она все же оставила – навсегда выжечь ее из сердца и из памяти.

Книга вторая. Лера

Пять лет спустя

Глава 1

Это нестрашно, Лера, совсем не страшно. Возьми уже себя в руки и прекрати дрожать. Ты просто сделаешь это. С достоинством встретишься с ним. Спокойно скажешь отрепетированную речь. Вежливо улыбнешься на прощание и уйдешь, предоставив ему возможность принимать решение. Это последнее, что ты можешь сделать для дяди, который выручал тебя бессчетное количество раз. Да, тебе страшно. Да, тебе больно. Но если ради спокойствия единственного близкого тебе человека нужно взглянуть в глаза своим страхам, то, значит, так тому и быть. Ты справлялась и не с таким. Не вздумай отступать сейчас, когда ты столько сделала, чтобы эта встреча состоялась.