Посол. Разорванный остров

– Среди пассажиров Берлинского экспресса, на счастье раненого, оказался некий доктор медицины. Увидев, что Берг истекает кровью, он потребовал экстренной доставки его в больницу. Для чего и был использован паровоз. В сопровождении доктора раненый был перенесён туда и отправлен в Варшаву. Оттуда к месту происшествия вскоре выехали чины железнодорожной полиции, поставленные в известность о происшествии главным кондуктором поезда. После опроса пассажиров, а также ввиду выражаемого ими недовольства непредвиденной задержкой, экспресс был отправлен по дальнейшему маршруту.

– А что же с Бергом?

– В суматохе никто не удосужился узнать имя доктора, сопровождавшего раненого. И таким образом, его следы были потеряны. Поставленный в известность с большим опозданием, обер-полицмейстер Варшавы дал распоряжение о проверке всех больниц этого города. Также были опрошены все частнопрактикующие врачи, однако и Берг, и этот доктор, подававший ему первую помощь, как сквозь землю провалились, ваше сиятельство!

– Скверная история, – Горчаков снял очки и принялся полировать овальные стёклышки кусочком замши. – Весьма скверная! Полагаю, что нужно поставить в известность о случившемся Чрезвычайного и Полномочного Посла Японии, господина Эномото. А там и нота протеста непременно последует. Дойдёт до государя… Кстати, господин генерал, наш государь чрезвычайно расположен к господину Эномото… И я не сомневаюсь, что он потребует скорейшего и тщательнейшего расследования этого международного скандала.

– Теперь вы понимаете, ваше сиятельство, почему я в начале нашего разговора поинтересовался ходом переговоров с японцами?

– Да-да, конечно, – канцлер обеими руками надел очки, бросил взгляд на Потапова и развёл руками. – Трудно судить, насколько сей скандал повлияет на суть переговоров с японской стороной. Во всяком случае, поводов для затягивания переговорного процесса у господина Эномото теперь прибавится… Скажите, господин генерал, вот вы упомянули письма, оставленные Бергом своему командиру и некоей девице. Эти письма доставлены по назначению? Не могут ли они пролить свет на причины этого дурацкого поединка? Какова была природа ссоры? Кто был зачинщиком, по крайней мере?

– Ваша деликатность делает вам честь, ваше сиятельство! К жандармскому дознавателю попало лишь короткое письмо, адресованное командиру Сапёрного батальона князю Кильдишеву. В нём сообщалось о задетой чести офицера-гвардейца, и что он, Берг, не мог поступить иначе. Что же касается письма, адресованного девице, то дознаватель узнал о нём лишь со слов свидетелей-пассажиров. Они утверждают, что перед отправкой раненого в Варшаву тот очнулся и умолял доктора непременно захватить пакет для дамы и некую шкатулку. Чтобы успокоить раненого, доктор захватил с собой и пакет для дамы, и шкатулку.

– Скверная история! – повторил Горчаков. – Господин генерал, никоим образом не покушаясь на ваши прерогативы, позволю всё ж высказать одну мыслишку. Написав перед дуэлью даме своего сердца, господин гвардеец, по логике бытия, непременно даст ей о себе знать и после ранения. И тут мы можем узнать все подробности.

– Вам бы в жандармы, ваше сиятельство! – похвалил Потапов, улыбнувшись углом тонкогубого рта. – Здраво мыслите! На опережение, как у нас говорят. Да вот незадача, светлейший: согласно показаниям свидетелей, раны господина Берга столь тяжёлы, что вряд ли дама его сердца дождётся его следующего письмеца! Я, кажется, упоминал про наполовину отрубленную руку? К тому же по свидетельству очевидцев, крыша вагона после поединка была настолько залита кровью, что её количества хватило бы на несколько человек!

– Так, может, стоит поискать Берга среди мёртвых, господин генерал?

– Такие способы вполне в компетенции жандармской железнодорожной полиции, ваша светлость, – сухо перебил собеседника Потапов. – Варшавская полиция ищет Берга не только среди живых, но и средь мёртвых!

– Понятно. Благодарю вас, генерал! А что князь Кильдишев? Он поставлен в известность?

– Разумеется, ваша светлость. Полковник Кильдишев обещал провести по данному печальному факту собственное строжайшее расследование, а о его результатах сообщить полицейским властям. Однако, – «лошадиный генерал» замялся. – Однако, в силу давней неприязни господ армейских офицеров к жандармам, вряд ли можно рассчитывать в полной мере на сотрудничество полковника Кильдишева. Полицейских дознавателей, к примеру, просто не допустили в казармы батальона, где они намеревались допросить друзей прапорщика Берга. Обращение за содействием к командиру батальона результатов не принесло: Кильдишев в резкой форме заявил мне, что полицейским ищейкам в казармах делать нечего, а всё, что он посчитает нужным сообщить, будет со временем сообщено…