Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.

П.А. Юдин в своей небольшой статье о посольстве Марины к шаху утверждал, что астраханское посольство представляло интересы как самой Марины, так и атамана И.М. Заруцкого[479].. Действительно, осенью 1613 г. посольство, в составе Якова Глядкова, Ивана Хохлова, Богдана Наракчеева и других, всего около 20 человек, было готово к отправке в Персию[480]. Тем не менее при более детальном сопоставлении русских посольских документов и материалов «Хроники кармелитов» выясняются интересные подробности. Официальной целью посольства была просьба о помощи. Русские посольские документы утверждают, что «вор Ивашка» собирался в поход на Самару и Казань весной 1614 г. и для этих целей ему были необходимы деньги и «ратные люди». Если бы шах согласился оказать помощь И.М. Заруцкому, то тот, в свою очередь, обещал «уступить ему Астрахань и все ниже ея лежащие местности до города Терка

»[481]. Эту просьбу И.М. Заруцкого шаху должен был передать И. Хохлов. Однако во главе посольства стоял Я. Глядков, который должен был лично передать Аббасу грамоту Марины. Из документов не ясно, о чем именно просила Марина, так как везде фигурирует просьба И. Заруцкого – «о денежной казне», «о ратных людях», «о хлебных запасах». Шах действительно оказал помощь Астрахани, но, согласно посольским документам, его отряд с людьми и продовольствием был остановлен в Дербенте[482].

С другой стороны, И. Хохлов, кроме послания И. Заруцкого, передал шаху Аббасу и личное послание воеводы И. Хворостинина[483]

, который в своем послании просил, чтобы шах Аббас «вору Заруцкому не верил и помощи казной и ратными людьми не давал»[484]. Эту же информацию подтвердил прибывший ко двору шаха из Астрахани, в начале 1614 г., персидский купчина Хозя (Хаджи) Муртаза[485]. Купчина привез Аббасу новое послание Марины, которая заставила Хозя Муртазу дать шерть «на коруне», что он выполнит ее поручение. Причем, находясь в Астрахани, Хозя Муртаза говорил «многим добрым людем

»: «Посылаютде вор Ивашко Заруцкой и Маринка послов воровским обычаем, и шах-де Астрахань не возьмет и людей воинских в Астрохань не пришлет, тем-деи шах с Московским государством не ссорится, и казны-де им не даст же»[486]. Однако и здесь посольские документы не говорят, о чем просила Марина шаха.

В «Хронике кармелитов» утверждается, что шах неоднократно посылал денежные и продовольственные припасы в Астрахань. Узнав о намерении Марины отпустить в Персию о. Иоанна-Фаддея, «Аббас был настолько доволен, что отослал в Астрахань, ей в подарок, персидское судно с товарами. Приблизительная выручка от груза была достаточной для того, чтобы содержать в течение шести месяцев 600 солдат

»[487]. Причем «подарок» прибыл в Астрахань в конце лета 1613 г. По всей видимости, «царица» просила у Аббаса политического убежища, что, собственно, ей и советовали монахи, находившиеся при ней, – о. Николау да Мело и о. Иоанн-Фаддей. Совершенно невероятно, чтобы Аббас собирался сделать из Марины наложницу, как это утверждали русские посольские документы[488]. Во-первых, Марина, несмотря на происшедшие события, имела статус московской царицы, полученный через коронацию. Во-вторых, она была полькой, а ссориться с Сигизмундом III шах не собирался. В-третьих, за Марину ходатайствовали кармелиты, которые являлись при дворе шаха официальными представителями Римской курии. Кроме того, шах Аббас официально заявлял русскому послу князю М.П. Барятинскому в 1618 г., что «в смутное время я Астрахань перекормил и пшено к ним посылал, а о том никоторые делы не помыслил, что мне Астрахань взятии и Астраханью владети»[489].