Post-Horror: Art, Genre, and Cultural Elevation

Например, фильмы, которые чаще всего идентифицируются как основные примеры пост-хоррора (такие как It Follows, The Witch и Hereditary), на протяжении большей части своего времени демонстрируют явно медленный, строгий и минималистский стиль, но я также включил в первичный список менее откровенно сдержанные фильмы, такие как The Invitation (2015) и Get Out, из-за их повсеместного присутствия в критическом дискурсе о пост-хорроре и тематического сходства с основными пост-хоррор текстами. Фильмы из вторичного списка, напротив, могут поначалу разделять клаустрофобическую атмосферу и недостаток прыжковых страхов, ассоциирующихся с первичными текстами, но в итоге посвятить увеличенную продолжительность повествования более быстрому, ориентированному на действие темпу (как в "Не дыши" (2016) и "Мать! (2017)) или нехарактерно жестоким сценам (как в "Спокойной ночи, мамочка" и "Суспирии" (2018)). Аналогично, критики часто описывали фильм "Тихое место" как "возвышенный ужас" из-за его умной концепции повествования (герои должны молчать, чтобы не привлекать монстров, которые охотятся с помощью звуков), но я отнес его к второстепенным фильмам, потому что его общая форма так близко придерживается классического голливудского стиля и повествования (по сравнению, скажем, с арт-киношным антуражем аналогичного постапокалиптического "Оно приходит ночью").38 Более того, некоторые из второстепенных фильмов - такие как "Неоновый демон" (2016) и "Персонал Шоппер" (2016) - могут показаться слишком периферийными по отношению к самому жанру ужасов, чтобы некоторые зрители могли с готовностью ассоциировать их с пост-хоррором. Несмотря на довольно схематичный вид таблицы, эти подразделы следует рассматривать как потенциально подвижные, и читатели могут добавлять или убирать позиции в любом из предварительных списков в зависимости от того, что они предпочитают: (1) критическую номинацию; (2) формальный/стилистический минимализм; или (3) тематический/аффективный резонанс.

 

Нарратив против аффекта

До сих пор я утверждал, что пост-хоррор - это разновидность арт-хоррора, отличающаяся от своих типовых родственников минималистской эстетикой, которая функционально усиливает аффективное воздействие набора повторяющихся тем. Хотя в последующих главах я подробнее остановлюсь на этих темах и на том, как пост-хоррор сообщает им повествовательный смысл, несколько дополнительных слов о взаимоотношениях между повествованием, жанром и порождением аффекта важны для понимания того, как эти фильмы работают в качестве "двигателей понимания" - и, следовательно, почему они вызвали такой зияющий оценочный разрыв между, с одной стороны, скептиками-хоррор-критиками и поклонниками жанра ужасов, и, с другой стороны, более случайными и популистскими зрителями ужасов. В конце концов, одно дело - анализировать тексты на предмет их тематического содержания как интерпретационной сквозной линии, соединяющей несколько фильмов, а другое - рассматривать, как аффект может, на самом деле, лучше генерироваться фильмами, чьи нарративы скорее импрессионистичны, чем явно выражены.

Вместо того чтобы монстр служил традиционным локусом жанра ужасов, вызывающим эмоции страха и отвращения (как утверждает Ноэль Кэрролл),39 многие из этих фильмов ближе к концепции "фантастического" Цветана Тодорова, как повествования, основанные на колебаниях по поводу того, можно ли объяснить очевидные сверхъестественные явления как просто "сверхъестественные" события с рациональным объяснением, или же здесь происходит нечто действительно "чудесное".40 Как уже отмечалось ранее, в классическом стиле арт-кино эти фильмы преимущественно фильтруют свои диегетические видения через причуды подавленных психологических состояний персонажей, часто отказываясь подтвердить или опровергнуть истинность кажущихся сверхъестественными событий. Таким образом, если эти фильмы вызывают глубокое чувство тревоги, то отчасти потому, что они часто остаются в сфере правдоподобия реального мира.