Постапокалиптические будни. Пилот

Вслед за одной камерой зарябила вторая, а затем некоторое время спустя и третья, и четвёртая. Но вот что странно: камеры рябили в строгой последовательности, и как только следующая получала «эстафету» – предыдущая приходила в норму. Это наталкивало на мысль, что нечто или скорее некто, имеющий при себе достаточно сильную глушилку, проходя мимо них, невольно, а может и специально искажал сигнал. Однако определить кем являлся этот некто оказалось не так просто, в основном всё из-за тех же помех. Заинтересовавшись, Тень дождалась шумов на пятой камере и принялась за стабилизацию картинки, благо времени на это имелось предостаточно: камера охватывала широкий обзор, располагаясь практически на самой верхушке кособокой опоры ЛЭП. Поднявшийся ветер нещадно трепал обрывки проводов, самые длинные из которых доставали концами до объектива, добавляя своим мельтешением ещё большей неразберихи. Поэтому даже после удачно выполненной стабилизации пришлось несколько сместить ракурс, чтобы хоть что-то рассмотреть.

– Мамочки! – испуганно воскликнула Тень и инстинктивно шарахнулась назад от монитора, на котором из-под трепыхавшейся на ветру вуали точно на неё смотрело ужасное лицо, больше походившее на театральную маску с вырезанной на ней дьявольской гримасой.

Скрипнули колёсики, натужно крякнула чрезмерно накренившаяся спинка кресла, и Тень с грохотом свалилась на пол, набив шишку на затылке. Но из-за страха она напрочь проигнорировала сей досадный факт, быстро подскочила на ноги и судорожно уставилась в монитор, искренне надеясь, что лицо ей привиделось. Его не было, но облегчения это не принесло: рябила соседняя камера. Внутренне борясь с паникой, девушка застучала пальцами по клавишам, меняя значения параметров в программном окошке. Процесс стабилизации начался, но, увы, слишком поздно – помехи перекинулись дальше.

Сидя в полумраке своего логова, Тень отчаянно пыталась засечь чудовище, но каждый раз оно ускользало прежде, чем стабилизация поспевала устранять помехи. Максимум, что ей удавалось – запечатлеть смазанный белый силуэт, который исчезал настолько быстро, что, казалось, просто растворялся в воздухе. От этого становилось только страшнее. Страх пронизывал её насквозь: холодил лицо каплями пота, стучал зубами, сползал волнами ледяных мурашек вниз по спине в живот и сводил его. Она впервые в жизни почувствовала себя загнанной в угол мышкой, потому как нисколечко не сомневалась, что эта бестия идёт прямиком за ней. «Оборонительный рубеж» оставался последней надеждой.

Едва контрольная камера на проходных воротах, за которыми начиналась территория коттеджного посёлка, растянувшегося подковой вдоль единственной широкой прямой улицы, зашлась рябью, Тень задействовала весь имевшийся арсенал. Притаившиеся в темноте пустых глазниц устоявших домов противотанковые пулемёты, противопехотные минные заграждения, безопасные коридоры которых блокировались высоковольтными решётками, дроны-камикадзе, эхонаторы разных частот, поджаривающие мозги как тваринам так и людям, – всё это и ещё множество прочих смертоносных орудий и ловушек, что полоумный старикан устанавливал на протяжении всей своей жизни, так как больше всего боялся людей и общества, что они с собой принесут. Чёртов свихнувшийся на своих шестерёнках социофоб!

Отвлёкшись от происходившей на экранах вакханалии, где в поднявшейся тёмно-бурой завесе сверкали электрические всполохи, вспыхивали огненные лепестки, провожая пули в последний путь, а в небо то и дело выстреливали фонтаны мёртвой земли, доставая своим брызгами аж до самых камер, Тень мрачно покосилась на свою биомеханическую руку. Поглотивший её страх на время отступил, сменившись отвращением, исполненным злобы, презрения и, как бы странно это не прозвучало, благодарности. Да, она всем своим естеством ненавидела доставшиеся ей в наследство проклятые протезы, но не могла не признать, что без них так и осталась бы никчёмной калекой. Только вот цена за это оказалась слишком жестокой…

Вакханалия прекратилась минут через двадцать. Ещё через пять осела завеса. Тень, затаив дыхание, смотрела сквозь объективы камер на донельзя изуродованную рытвинами землю, надеясь отыскать труп бестии или то, что от него осталось. Но натыкалась лишь на «трупы» охранных дронов, чьи запчасти разметались по всей округи. Глядя на более-менее уцелевшие остатки, изрешечённые пулями, было не совсем понятно, справились ли дроны со своей задачей или же просто угодили под перекрёстный огонь пулемётов, так и не успев размозжить череп нарушителя, врезавшись в него на огромной скорости. Тень всем сердцем надеялась на первый вариант, ведь что-то же заставило их спикировать вниз, да и рваная полоса воронок от подорванных мин недвусмысленно давала понять, что кто-то там проходил. Об этом кричала каждая сработавшая ловушка, что активировалась лишь после того как датчики движения засекали живой объект.