Постижение военного искусства

А попытки интервенции армий Антанты в 1918 и 1919 годах, закончившиеся тем, что Красная армия использовала для себя их богатые склады обмундирования, вооружения и прочего, не говорят ли они о том же — что современная четырехлетняя война является такой школой, которая не столько развивает, как обескровливает ученика.

Экономический развал, оскудение у победителя — Франции — очевидны для всех. Но в военном отношении Франция для очень многих еще представляется идеальным образцом. Военные авторитеты, после капитуляции Германии, переместились на жительство по ту сторону Рейна. Польша, Чехо-Словакия, Юго-Славия непосредственно вскармливаются французской военной мыслью; уставы десятков других государств щедро делают у нее заимствования. Парижские моды расширили свое содержание, и французский военный журнал стал модным военным журналом.

Легок путь подражания, но часто он приводит к крупным разочарованиям. Будущая война не явится продолжением мировой войны. Она будет иметь свое начало, она будет вестись другим поколением, за другие лозунги, во имя интересов, отличных от того национального шовинизма, который с такой яркостью запечатлелся в мировой войне. Между тем, многие армии готовятся так, как будто будущая война начинается с конца — мобилизованной в тылу промышленностью, с вялыми массами на фронте, с богатейшим транспортом в тылу застывшего неподвижного фронта.

Для Советского Союза путь подражания неприемлем. Наши условия слишком своеобразны. Что для буржуазного государства здорово, то может принести смерть пролетарскому, и наоборот. Мы располагаем совершенно другими массами и совершенно отличной техникой. Совершенно ясно, что мы нуждаемся в оригинальном, творческом строительстве. Мы вышли уже из тех пеленок, когда можно было рассуждать о том, что можно нанять опытного специалиста, который покажет верный путь. Извозчики имеются, но географию все же самим учить надо.

Чтобы идти оригинальным путем, чтобы перестать подражать соседям, недостаточно одного доброго желания; надо уметь смотреть на действительность не через чужие очки; надо базировать свою военную мысль непосредственно на историческую действительность, а не на преломление этой действительности во взглядах чуждой армии. Изучение мировой войны представляется нам особенно важным для Красной армии, так как только оно может явиться предпосылкой для самостоятельного творчества в военном искусстве. Работа над гражданской войной не может возместить пробелов в изучении мировой войны; да, по правде сказать, Красная армия в гражданской войне работала много лучше, чем ее историки справляются со своей задачей. Нужны огромная подготовка и глубокие знания в истории и военном искусстве, чтобы стать хотя бы сносным историком гражданской войны, возвыситься от компиляции архивных материалов до научной оценки ее сложных явлений. Ведь даже гражданская война в Соединенных Штатах, имевшая место свыше 60 лет тому назад, породившая огромную литературу, не имеет до сих пор сносной истории ...

Любое направление в военном искусстве, которое изберет Красная армия, явится тем или иным толкованием опыта мировой войны.

Мировая война дает основную массу того конкретного материала, которым еще долгое время преимущественно будет питаться военная мысль.

Различные периоды мировой войны имеют свои характерные оттенки. Энергичное маневрирование, полевые бои, связанные с огромными потерями, знаменуют первые ее месяцы. Большое совершенство в позиционных работах, бесконечно разросшаяся артиллерия типичны для ее конца. Германия капитулировала в тот момент, когда у нее почти не стало пригодных пехотных бойцов и когда ее склады оказались загруженными десятками тысяч новых пушек и гаубиц, а производство снарядов выросло до такой степени, что вагонами со снарядами можно было перегородить Европу вдоль и поперек... Сейчас на западе, пожалуй, можно найти армии, как раз подготовленные для конца войны. Но в какой степени их надлежит бояться?

Основная линия эволюции мировой войны — от маневренности к позиционности, от ставки на живую силу к ставке на технику — представляет только повторение эволюции, имевшей место и ранее в длительных войнах, когда силы сторон уравновешивались. И Семилетняя война была начата в поле с 1-2 пушками на 1000 штыков, а закончилась в укрепленных лагерях с артиллерией, выросшей до 7 пушек на 1000 штыков. Велик, разумеется, принцип маскировки, но такое военно-учебное заведение, как высшая школа маскировки, должно было возникнуть не перед, а после большой войны.

Мировая война имела свой восход, расцвет и закат. Изучать ее опыт — вовсе не значит проникнуться ее последними, закатными тенденциями, духовно поседеть, пронизать военное искусство погребальными мотивами. А последние слышатся во многих современных работах, и даже автор этих строк получил (заслуженный или нет) упрек в них за его “Стратегию”.