Постижение военного искусства

Так и в крепостях. Крепостные верки для обывателя крепости составляют ужасный по однообразию фон, на котором тягуче-медленно протекает небогатая содержанием крепостная жизнь. Для крепостника форты, батареи, погреба, убежища — не боевые постройки, коим суждено когда-нибудь сыграть крупную роль в обороне родины, а присутственное, пренеприятное место. С этим печальным явлением надо бороться всеми силами; при бездушном отношении к крепостному делу гарнизона не может явиться то понимание, та любовь к крепостным веркам, без коих крепость не будет твердым оплотом от вражеского нашествия.

А бороться возможно, и борьба приведет нас к победе; надо только, чтобы крепостные офицеры изучили, поняли крепость, усвоили себе ее развитие, ее устройство, поняли, какая служба от них требуется на крепостных верках во время осады, в каком направлении должна развиваться крепость. Только в таком случае можно сродниться с нею; если же к крепости интереса в гарнизоне не будет, — то она останется чуждой для гарнизона, дух и мысли защитников ее не будут к ней прикованы.

Необходимо подготовить в крепости из офицера без специальных знаний офицера, знающего и любящего крепостное дело, любящего крепость. Надо дать ему возможность в крепости пройти курс крепостного дела. Для этого под рукой и педагогический состав, и прекрасный музей — сама крепость.

В каждой крепости имеются офицеры генерального штаба, инженеры и артиллеристы, знающие более или менее специальности крепостного дела. Они могут выступить лекторами на проектируемом курсе; под рукой у них крепость, богатый материал для всякого рода справок и примеров. По возможности, программа должна быть составлена так, чтобы лекторы не повторяли шаблонов из учебников фортификации и осады крепостей. Вместо теоретической крепости лекторы должны иметь в виду именно ту крепость, в которой читается курс. На примере каждой крепости можно изучить в полном объеме долговременную фортификацию: по поучительности и наглядности ни один атлас чертежей не может сравниться с действительно существующими крепостным верками. Каждый военный инженер, заведующий в строительном отношении участком крепости, может детально изложить слушателям его устройство, его возникновение, его особенности, необходимые усовершенствования. Офицеры генерального штаба могут изложить очерк того театра, где находится крепость, главнейшие стратегические условия, которые определяют значение крепости, силы и средства грозящего нам врага. На примере данной крепости гораздо легче усвоить себе общие принципы крепостного дела, чем на теоретической крепости — никогда в действительности не существующей [...]

Против всего сказанного выше имеется одно существенное соображение, с которым приходится считаться. Дело в том, что курс на 3/4 оказывается состоящим из секретных данных. В нем по необходимости будут дебатироваться те же вопросы, которые заключаются и в плане обороны, и в плане мобилизации крепости. Возможно ли сделать их предметом обсуждения в среде крепостных офицеров?

Укажем, во-первых, что от личных взглядов начальника штаба будет зависеть вести изложение вопросов курса более или менее близко к предположениям плана обороны, обходя те в сущности весьма немногочисленные тайны, которые не могут быть доверены любому офицеру крепостного гарнизона. Затем, разбор многих вопросов мобилизации перед аудиторией офицеров окажет сильное давление на их разработку — мне кажется, что от этого мобилизационные планы крепостей выигрывают более, чем от любой постановки контроля, хотя бы в виде пробных мобилизаций.

Указываемые мною вопросы дебатируются в крепостях и теперь, но исключительно на бумаге, в тиши кабинетов; крепостная мысль глохнет от того, что не имеет аудитории. Всякое соображение, относящееся к крепости и отвечающее действительным местным нуждам, тотчас же по появлении на свет записывается, законвертовывается, запечатывается и запирается в секретный шкаф — кладбище крепостных мыслей — где все равно покоятся, и хорошие и дурные. Если мы, не доверяя никому, в целях тайны, похороним все крепостное дело, то, понятно, оно не будет возбуждаться; тайна будет схоронена, но создавшееся положение будет печально, мысль заглохнет. Крепостному обществу, крепостному делу нужно немного света, немного воздуха гласного обсуждения.

Техника боевой работы в крепостях за последнее время сильно осложнилась. Надо в мирное время ознакомлять и упражнять офицеров со способом извлечь пользу из новейших долговременных построек, из современного состояния артиллерийской техники; иначе крепость окажется в военное время на таком же положении, как эскадра, экипаж которой впервые видит боевые суда. Там, где нужно искусство, где нужна техника, нельзя далеко уйти на одной тайне. Расчет на то, что в крепости достаточно иметь двух—трех человек, ознакомленных со способами отпора врагу, в военное время окажется в корне ошибочным. Все крепостные работники должны понимать свой маневр — сущность, цель и технику своей работы; только тогда она будет плодотворна.