Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги

Целью исследования был анализ динамики мнений и установок жителей России из разных поколений, затрагивающих историко-символическую сферу общественного мнения: восприятие исторических событий, личностей и советского прошлого; характер отношения к Западу, каналы информации и уровень доверия им; предпочтительный тип государственного устройства и потребительские модели. Сразу укажем на ограничение данной работы: в ней не рассматривается дифференциация в поведенческих стратегиях поколений, изучению которой (преимущественно) посвящены работы других авторов. Основные дискуссии по поводу поколенческих различий в России касаются именно историко-символической сферы, а не реального поведения – никто не будет спорить с тем, что молодые поколения активнее используют Интернет в повседневной жизни.

Принимая во внимание методические возможности массового опроса и используемую поколенческую типологизацию Ю. Левады, еще раз подчеркнем, что в данном случае предпринимается попытка проанализировать различия между поколениями, а не между возрастными группами. Для анализа возрастных особенностей, учитывая выборку подобных исследований, следовало бы применять иную периодизацию возрастных групп (18–24, 25–39, 40–54, 55 лет и старше), без учета идеи о социальной локации поколения, которая гипотетически влияет на его установки и поведение.

Рис. 2. Доли поколений в выборке омнибуса (в % от выборки в целом, исключая позиции «нет ответа» и «затруднившиеся ответить»)

Массивы с индикаторами различались по месяцам, то есть опросы проводились не одномоментно, а в нескольких омнибусах в течение выбранного периода. По возможности отбирались сопоставимые периоды (месяц и год) по всем анализируемым темам.

Если обратиться к долям ранее выделенных поколений в выборке общероссийских исследований в период 2001–2018 годов, то получится следующее распределение, исходя из которого поколения перестройки и застоя являются количественно доминирующими поколениями, а значит, их мнение обладает наибольшим весом в обществе (рис. 2).

Распределение возрастных когорт, согласно данным Росстата о численности населения РФ по полу и возрасту на 1 января 2018 года[33]

, идентично пропорциям аналогичных когорт в выборке используемых опросов. Поколения застоя и перестройки (если рассматривать их как возрастные когорты) действительно преобладают в численности совершеннолетнего населения страны. Однако стоит учитывать, что данные Росстата приводятся на 1 января 2018 года и сравниваются с результатами опроса в марте 2018 года, поэтому в табл. 3[34] из последнего были исключены респонденты, рожденные в 2000-м (хотя в выборке мартовского омнибуса Левада-Центра они уже попадали в постсоветское поколение, как представители 18-летних).

Таблица 3. Сравнение доли поколений в выборке омнибуса и в отчете Росстата за 2018 г. (в %)

Значимость исторических событий

Одним из инструментов определения всегда условных границ поколений выступают исторические события, которые оказали наибольшее влияние на судьбу социальной общности[35]. С. Вейгель отмечала, что «изучение поколения в его символическом выражении подразумевает безусловную значимость родовых отношений в процессе конструирования истории и культурной памяти»[36], подчеркивая тем самым важность межпоколенной трансмиссии истории и культуры в обществе. На употребление термина «поколение» в символическом смысле указывал также И. Кон, отмечая, что «чем значительнее историческое событие, тем шире хронологические рамки его влияния»[37]

.

П. Сорокин указывал, что различия между «молодыми и старшими поколениями» заключаются в разном восприятии (реакции) людей разных возрастов одних и тех же событий[38]. В работах вышеуказанных авторов делается акцент на важности исторических оценок и выделения центральных событий для формирования поколенческого восприятия и опыта, но не всегда такая периодизация работает, и представители молодого (нового) последующего поколения могут реагировать на исторические события идентичным старшим поколениям образом, на что указывал К. Мангейм.

Важность исторических событий в общественном мнении замерялась вопросом с карточкой со списком событий и возможностью указать то, что в нем не было представлено (всего 36 событий). Попытка сократить список событий в 2017 году, выделив в нем событийные блоки одного историко-социального периода – условные «события 90-х годов», «советская система», «революционное прошлое» – не была успешной, а количество выделяемых факторов (если их не ограничивать искусственно) составляло 13, объясняя при этом только 16 % дисперсии, что нельзя считать удовлетворительным для анализа.