Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Многочисленный гарнизон Выборга, не в силах противиться судьбе, зажатый среди улочек города, постепенно сдавался на милость победителей, тут же конвоирующих солдат и офицеров за стены города. Проходя очищенные от шведских солдат улочки города, полковник Митюха оставлял в особо удобных местах своих витязей – на всякий случай. Да и усилению верноподданнических чувств простых обывателей холодный блеск примкнутых к фузеям штыков ой как помогает.

Ведя своих витязей к центральной площади Выборга, Прохор заметил небольшой проулок, уходящий чуть правее самой улицы, – можно сказать, небольшой канал, соединяющий две большие магистрали города. Решив не рисковать понапрасну, полковник оставил один взвод, перекрывающий этот проулок поперек, аккурат для небольшого заслона, остужающего пыл местных жителей. Ну а на большее витязи в этом районе города уже не претендуют, основная масса защитников с боями отходит в северную часть города.

Два десятка молодых солдат с завидным проворством располагались на узкой дорожке, зажатой между стенами домов. Расстояние между ними было чуть больше десятка аршин, да и то уменьшалось за счет выпирающих на улицы фасадов домов и валяющихся под стенами пустых деревянных ящиков.

– Быстрее, братья, нам нужно как можно скорее перегородить улицу! – командует сержант витязей Артем Милов своему взводу.

– Да ладно, Артем, кто же тут появится-то? Наши, поди, последнего шведа к стенке прижали! – с улыбкой сказал один из воинов.

– Приказ есть приказ, так что давайте шевелитесь. Не дай бог, шведы появятся, а мы тут с голыми пупами их встречать будем, – сплюнув в сторону, прервал начавшуюся было болтовню Артем.

Не успел сержант договорить, как в конце проулка послышался шум, и почти сразу же на улочку выскочили полторы сотни свеев – запыленных, с окровавленными клинками и полубезумными от пороха и крови глазами; из дул мушкетов трехгранными штырями торчали багинеты.

– В две шеренги по пятеркам становись! – сразу же приказал сержант, обнажая саблю и приготавливая к стрельбе пистоль, сделанный по образу и подобию казнозарядной фузеи, по сути, являясь ее сильно укороченным аналогом.

Обрез – так назвал когда-то этот странный полупистоль царевич, увидев опытный результат работы мастеров во главе с молодым Дмитрием Колпаком, мастерская которого за последний год разрослась до небольшого оружейного завода, любыми способами изыскивающего возможность привлечения молодых витязей к столь нужному и интересному занятию. Благо часть работы, облегченная созданными паровыми движителями, освободила руки от самой трудоемкой, черновой работы.

Штыки витязей, примкнутые слева от ствола, блестели в лучах утреннего солнца; фузеи первой линии, вставшей на колено, приставлены к плечу; глаза каждого солдата высматривают в мушку свою цель, предварительно оговорив ее со стоящим рядом напарником. Над головами первых пятерок замерли их стоящие собратья, так же, как и они, выбравшие свою личную цель.

Увидев перед собой хлипкий заслон из пары десятков молодых солдат, шведы с криками бросились вперед, надеясь в пару секунд смести и уничтожить столь малые вражеские силы на своем пути.

– Огонь по готовности. Пли! – командует сержант, стреляя, не целясь, в плотную массу свеев, бегущих на них.

Справа от командира плечом к плечу замерли два десятка, монолитным движением спуская курки. Движение – и затвор на казне откидывается вверх, пальцы опускаются в подсумок на бедре и нащупывают бумажный цилиндр патрона, быстро вставляют его в проем и опускают затвор, щелкая маленькой перемычкой на плавающем замке.

Новый залп – кто-то раньше, кто-то чуть позже, но эффект от этого не хуже: и без того после первого залпа полтора десятка бегущих в тесном проулке шведов повалились на мостовую, мешая своим же соратникам двигаться дальше, опрокидывая бегущих следом за ними свеев на серые булыжники мостовой.

Вновь выстрелы – и новые трупы падают на камни улицы, расцвечивая обыденную серость города алой кровью защитников, нелепо и глупо гибнущих за пустые мечтания своего короля.

Но увы, шведы не цели в тире, да и более чем семикратное превосходство в численности сыграло свою роль. Уже после второго выстрела русские солдаты встали в полный рост, приготовившись к штыковому бою с подбежавшими к ним шведами. В конце проулка загрохотали подковы драгун и кованые сапоги спешащих на помощь молодым воинам, вставшим поперек дороги бегущим шведам.

– Пока, братья, – успевает громко сказать сержант, выстреливая в лицо бегущему на него с мушкетом наперевес седоусому ветерану, отбивая удар шпаги второго, подныривая под руку третьего, орудуя обрезом как молотком, перехватив его за ствол.

Плечом к плечу, словно древние богатыри, сражающиеся против орд диких печенегов, два десятка воинов в черных беретах бросились вслед за командиром на врага, прокладывая путь к своему спасению, сохраняя свою честь. «Не отступать и не сдаваться!» – этот негласный девиз полка как сладкий яд проник в мысли каждого витязя, многие из которых обрели в стенах корпуса новую семью…