Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Почти сразу же послышалась непонятная возня сзади главного входа, и тут же перед сержантом замерли два «волка», показывая, что сзади пытались сбежать. Что стало с разбойниками, Михаил Лисицын не спрашивал, все понятно без слов.

«Вместе, на счет три», – парой жестов сказал сержант, подходя сбоку к двери одного из домов, медленно загибая пальцы на левой руке.

Как только третий палец коснулся ладони, в дверь бросились витязи в кирасах, прикрывающих грудь, живот и плечи воина, и шлемах-шишаках с бармицей, отведя чуть в сторону саблю, а кинжал, наоборот, выставив чуть вперед, для удобства отражения внезапной атаки. Не ожидавшие такой прыти защитники домов пропустили первые мгновения боя, давая витязям возможность осмотреться и броситься на ошеломленного врага.

Однако все оказалось не так просто, как показалось вначале. В полутьме дома оказалось несколько больше народа, чем докладывал доносчик. Да и разбойники оказались не обычной голытьбой с вилами, а матерыми ватажниками. По-видимому, в первую очередь были убиты слабейшие представители шайки, более сильные спрятались по углам, давая врагам возможность выложить все козыри сразу.

Одно хорошо: никаких фузей и луков у шайки не обнаружилось. За какую-то дюжину секунд из пятерых живых в одном доме и семерых в другом на ногах остались только четверо разбойников, ранив при этом двух первых витязей, бросившихся в дом. Решив не рисковать и не проявлять глупую браваду, Михаил кивнул арбалетчикам, сразу же высунувшим тупые носы лож своего оружия в темный проем и разряжая их в бросившихся на них татей.

Весь бой занял чуть больше десятка минут. Когда же, проверив все дома, «волчата» собрались уходить, они услышали едва слышный крик ребенка…

– Что ж, бой провели грамотно, насчет этого вопросов нет, но теперь будете отрабатывать не только одиночные и групповые бои на природе, но и действия в помещениях, иначе в конце концов можете напороться на действительно серьезного противника, который будет готов к вашим гостинцам, – одновременно задумчиво и облегченно выдохнул капитан службы безопасности. – Теперь идите, о ваших братьях уже заботятся лекари, так что все будет в порядке.

«Волчата», развернувшись, пошли по направлению к казармам, только сержант немного помялся на месте, словно хотел что-то сказать.

Собравшийся уходить Кузьма остановился, глядя на Мишу.

– Тебе есть что сказать мне еще, кроме того, о чем мы беседовали?

– Там же четверо детей малолетних было, с двумя матерями, мы их на поруки в деревню сдали… старосте, – нехотя ответил сержант, ожидая реакции командира.

– Хорошо, думаю, что Бориска сумеет их пристроить, да и рабочие руки нам в корпус нужны, так что правильно сделали, взяв их с собой, молодцы!

Улыбнувшись, сержант «волчат» поспешил к своему взводу, замершему в паре десятков саженей. Капитан службы безопасности только чуть приподнял уголки губ, видя, с каким облегчением витязи идут к казармам.

Между тем невдалеке вновь загромыхали стальные молоты по наковальням с каким-то мелким песком, на раз выбивающие из разогретого металла монолитные формы кирас, которые только-только берутся на вооружение. Первыми эту новинку получили как раз «волчата», однако из-за специфики их работы они носили облегченные кирасы, да к тому же спереди у них не было маленьких дуг, сделанных специально под приклады фузей, облегчающих воинам прицеливание и стрельбу. У армейского же варианта кирасы защита предусматривалась как спереди, так и сзади, причем не только для корпуса, но и для плеч с шеей – правда, для последней была только покатая защита с тыльной стороны.

Также приятной новинкой к приезду царевича и наместника Рязанской губернии были кованные таким же способом, как и кирасы, шлемы-шишаки. Вот только размеры их несколько больше, чем у кадетов, но эту досадную помеху решили самым примитивным и одновременно действенным для воина методом. Внутрь шлема помещалась сделанная для каждого бойца кожаная конструкция с вязаной шапкой, больше напоминающей тюбетейку, так что сразу решались две появившиеся проблемы: стандартизировали шлемы и амортизировали возможные удары по голове.

Одно было плохо в новом способе ковки: процесс этот, хотя в десятки раз и ускорил производство брони, да только сами образцы, по которым она выковывалась или, говоря языком Дмитрия, выдавливалась, все были одного размера, ее подгонка для витязей осуществлялась кузнецами в мастерских. А для того чтобы изменить форму выдавливаемой кирасы требовалось менять не только выемку наковальни, но и навершие самого молота, то есть везти его на сталелитейный Истьинский завод и в чудо-печи переплавлять по-новому, добавляя и без того занятым литейщикам ненужной работы. У них хватало дел с отливкой снарядов для «колпаков», про сами орудия даже никто и речи не поднимает, создание оных после Полтавской битвы стало и вовсе золотоносной жилой для губернии, хм, точнее для казны наместника и купца Волкова, отца Николая, вовремя смекнувшего, куда ветер дует.