Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Странное дело, но лидерство поставленных старших командиров и обер-офицеров никем не оспаривалось, будто так и должно быть, чего нельзя сказать о младших должностях в корпусе, где постоянно велась борьба, побуждая сержантов и капралов сохранять форму и постоянно совершенствоваться, чтобы всегда превосходить своих солдат, а лейтенантов и капитанов – постоянно быть первыми. Потому что узы братства тем и хороши, что все в нем равны, и человек, благодаря своим способностям, может подняться довольно высоко, не чувствуя спиной неприязненный взгляд высокородной аристократии.

Это прекрасно понимали и царевич, и Прохор, но избежать всех проблем попросту нереально, да и ни к чему это. Как-то Старший брат заметил, что гвардия тем и хороша, что постоянно находится на передовой, по своей сути являясь знаменем для остальных регулярных полков, которые должны равняться на нее. Но стоит гвардейским батальонам осесть на месте, пустить корни (к примеру, в столице), и воины постепенно становятся хилыми и рыхлыми, не являющимися теми, кем они были еще каких-то десять лет назад.

День за днем солдаты в темно-зеленых мундирах маршировали по ужасным дорогам северо-запада Руси, пробираясь по лесам и весям, ночуя в палатках, сделанных из льняной парусины. Палатка напоминала небольшой домик с вертикальными стенами и четырехскатной крышей. Вход был один, с небольшим пролетом – тамбуром. На боковых стенках имелась пара откидывающихся полотен – окон, – для освещения в дневное время. В крыше, рядом с основным шестом, удерживающим крышу, находилось небольшое дымоходное отверстие. Также кроме основного шеста были четыре поменьше, устанавливающиеся по углам палатки; кроме того, углы палатки натягивались до упора при помощи железных клиньев и веревок.

Палатки были специально сделаны в корпусе Русских витязей по проекту наместника Рязанской губернии, для того чтобы молодые защитники Руси могли укрыться в них от непогоды или вовсе поставить целый городок.

Как бы то ни было, но с каждым днем опыт обращения с новым приобретением давал о себе знать. Не было пожарищ, перестали рваться от перетяжки веревки, не зияли дырками и прорехами крыши. Витязи с должной практичной смекалкой подходили к своему обеспечению, находя способы латания, замены или вовсе предлагая собственные варианты обустройства стоянки, помогая тем самым в создании «Ряда правил должного похода в непогоду и сырость», пишущихся на привалах и ночевках в шатре полковника.

Дороги и мосты были в столь ужасном состоянии, что порой сам Прохор диву давался, как так получилось, что их маршрут проходит согласно размеренному плану и распорядку, составленному им самим с учетом тяжелой дороги. Быть может, все было бы не так, если бы не полевые кухни и хлебопекарни витязей, идущие наравне с колонной, умудряющиеся при этом на ходу готовить нехитрую солдатскую пищу, тем самым сокращая ненужное стояние на месте в ожидании своей порции.

Дорога шла по местам относительно безлюдным, лишь изредка вдалеке струились дымовые ручейки, штопорами ввинчивающиеся ввысь. Однако даже в таких местах случилось то, чего никак не ожидал полковник. Малолюдность и плохая заселенность данного края привели к тому, что шайки разбойников, подыскивая местечки для своих пристанищ, обживались чуть ли не на самой дороге. Две шайки, не разобрав в вечерних сумерках войсковых разведчиков, попытались было ограбить их, но вместо этого в одной банде недосчитались пятерых ватажников, а в другой – трех. Правда, все они через час оказались взятыми в собственных избах, вместе с добром, накопленным былым разбоем.

Памятуя о наказе Старшего брата, витязи приготовили веревку для каждого из разбойников, развесив их прямо возле поселения, лишь только главари ватажников оказались целыми. Правда, разбитые лица и опухшие от ударов прикладами тела внушали серьезные опасения насчет их дальнейшего благополучного путешествия в Рязань, но это уже как Бог решит: возьмет к себе, значит, судьба, а нет, тогда разбираться с ними будут служивые из службы безопасности.

С каждым днем погода ухудшалась все сильней, теперь к сырости и слякоти добавились северный ветер и морозные ночи. Если бы не присланные в последнем обозе тулупы, называемые не иначе как бушлаты, то многие из витязей замерзли бы в первую неделю или слегли бы в постель в первой попавшейся деревеньке. Переход действительно оказался сложным, но, как бы то ни было, вместе с морозом дороги улучшились, грязь замерзла, а снег еще толком не выпал, тем самым давая воинам возможность ускорить и без того быстрый марш по бескрайним просторам России.